Валентин Пикуль. Барбаросса

16 цитат
Купить книгу:
ЛитРес 169 ₽

Сталинград — это не просто город на Волге, символ нашей победы. Это еще и главный военно-политический фактор Второй мировой войны; его влияние сказалось на всем ходе истории человечества.

Героической и трагической Сталинградской битве посвящен роман-размышление "Барбаросса" — первый том последней незавершенной дилогии "Площадь павших борцов". Написать второй том автор не успел — здоровье оказалось надорванным многолетней работой на износ.
Составление, комментарии А. И. Пикуль.

– Это правда, – сказал он, – что Т-34 у противника еще недостаточно. Но вы, Паулюс, не забывайте предупреждений Бисмарка: русские долго запрягают, зато они быстро ездят. Из истории нам известно, что Россия всегда к войне не готова, но каким-то странным образом она оказывается победительницей…

В нюрнбергском Дворце юстиции заседал Международный трибунал, и там в качестве обвинительных документов тоже показывали фильмы о зверствах гитлеровского режима. Здесь тоже отворачивались от экрана, надевали непроницаемые очки, а некоторые военные преступники даже... плакали. Судьям и прокурорам невольно вспомнилась старинная сентенция: «Бойтесь побеждённых немцев! Если им не удалось затопить мир в крови, они затопят его своими слезами...»

Фельдмаршал Теодор-Федор фон Бок, поздравляя Паулюса с назначением на танкодромы в Вюнсдорф-Бергене, о политической «возне» там, наверху, высказался более откровенно:
— От размягчения костей немецкий народ переключается на размягчение мозгов… В любом случае, — договорил фон Бок, — от этого парня с челкой на лбу всегда надо прятать спички подальше, чтобы он не устроил хорошего пожара...

Американцы гоняли немцев смотреть раскопанные рвы, в которых догнивали трупы замученных, а немцы говорили, что «они ничего не знали». Это бесило американцев:
— Хватит трепаться, будто вы не знали того, что у вас под носом творилось! Почему же мы, жившие за тысячи миль от Германии, были извещены обо всех ужасах в вашей стране...

Война закончилась Версальским миром, который офицеры называли «позорным», готовые хоть сейчас «переиграть» войну заново. Германия была в разброде чувств и мнений, все чего-то хотели, все кого-то ненавидели, а больше всего немцы хотели... есть! Однажды в отеле «Бристоль», где вместо масла подавали маргарин, а вместо свежего мяса консервы, Паулюс заказал натуральный бифштекс, который стоил четыреста марок, а одноглазый официант, распознавший в нём фронтовика, дружески предупредил:
— Ешьте скорее, ибо цены растут, и, пока вы ковыряетесь с ножом и вилкой, бифштекс будет стоить уже семьсот марок...

Паулюс, оставаясь почти равнодушным, отвечал тёще, что Гитлер не с потолка свалился, а пришел к власти демократическим путем — через всенародное избрание.
— Ах, эта демократия! — восклицала тёща. — Все преступления прикрывает она заботою о народе. Вы только посмотрите, что сталось с Россией, когда убили царя... Нет, я была и остаюсь убежденной монархисткой.

Кейтель кивал одобрительно, но Йодль выражал сомнения:
Война с Россией — это такая война, когда всегда знаешь, как начать её, но никогда не будешь знать, чем она закончится. Любую войну с любой страной можно довести до победного конца. И только в войне с Россией нам не дано заранее увидеть её финала...

В борьбе с идеологией противника итальянским фашистам, скажем прямо, не очень-то везло: в одном из донских городков они сокрушили изваяния усатого колхозника с колхозницей в широком сарафане, решив, что эти статуи изображают великого Сталина и его любимую жену – Сталиничче.

Гальдер в беседе с офицерами генерального штаба говорил:

Россия при сталинском режиме — это даже не страна, а большущий мыльный пузырь, слегка бронированный снаружи. Ткни его пальцем — и он сразу лопнет, обнажив свою пустоту. Недаром же, чтобы прикрыть свое убожество, Москва так любит щеголять всяческими рекордами. Выше всех, дальше всех и... часто, пожалуй, глупее всех. Не хотел бы я быть русским в эту эпоху, столь гибельную для России. Наверное, наш фюрер прав, что следит за производством зубных щеток...

В редкие минуты отдыха Паулюс с подрамником, как художник, выезжал в Тиргартен, где недурно рисовал акварелью лирические пейзажи. Говорили, что он в душе был лирик. Даже сентиментальный...
Может быть. Но его план «Барбаросса», нанизанный на пику войны, нес всем нам кровь, голод, бедствия, страдания...
Знал ли об этом Паулюс? Да, он знал.
— Но я солдат и я обязан держать руки по швам...
Ему — руки по швам, а нам — руки вверх!

Конечно, такой «успех» следовало отметить хорошей выпивкой! У себя на даче, в Кунцево, Сталин устроил вечеринку. Подвыпив, «вождь народов» выразительно глянул на Калинина, и «всенародный староста», тряся козлиной бородкой, прошел перед ним вприсядку; Сталин мигнул потом Микояну — и тот, воспрянув от стола с закусками, охотно сплясал для него лезгинку.

Ах, если б я это выдумал! Увы... сохранились очевидцы, засвидетельствовавшие эту отвратительную картину, при изображении которой вспоминается Иван Грозный с его опричниками...

Нечаянно я подумал: ведь у нас мало кто знает, что множество женщин остались в блиндажах и траншеях, никогда не считая себя военнослужащими, они делали что могли: стирали, варили, штопали гимнастерки, ухаживали за ранеными, мало того – многие и детей от себя не отпускали, а наши бойцы их подкармливали… Смерть? Но сами эти женщины говорили: смерть на всех одна! Вот оно, братство народа с армией – и не показное, а сердечное, самое чистое и сокровенное. Всегда останется насущным вопрос: где кончаются параграфы воинской присяги и где начинается гражданская совесть? Ох как многого мы ещё не знаем!..

Нет вашей любимой цитаты из "Валентин Пикуль. Барбаросса"?