Вальтер Скотт. Квентин Дорвард

Но ты не должен сердиться на друга, который, желая тебе добра, встряхнул тебя за плечи и разбудил от сладких грез, хотя бы он сделал это несколько сурово и грубо.

Волчонок, посаженный на цепь, в конце концов всегда порвёт её, загрызёт хозяина и убежит в лес.

В этом мире нет ничего лучше собственного опыта.

— А если тебя посадят в тюрьму, — спросил шотландец, — где же тогда будет твоя хваленая свобода?
— В моих мыслях, которые никакая цепь не в силах сковать, — ответил цыган. — В то время как ваш разум, даже когда тело свободно, скован вашими законами и предрассудками, вашими собственными измышлениями об общественных и семейных обязанностях, такие, как я, свободны духом, хотя бы их тело было в оковах. Вы же скованы даже тогда, когда ваши члены свободны.

— Так что же у вас есть, если нет ни правительства, ни семьи, ни религии?
— У меня есть свобода. Я ни перед кем не гну спину и никого не признаю. Иду куда хочу, живу как могу и умру, когда настанет мой час.

Тот не мужчина, кто не держит своего слова.

Хваленый ум — не более как хитрость, а храбрость и вовсе сомнительна. <...> Самый умный или, во всяком случае, самый хитрый из современных ему монархов, Людовик любил низменные наслаждения.

... дьявол всегда пользуется минутами слабости, чтобы искушать человека.

Любовь, как и отчаяние, хватается за соломинку.

Кто не умеет притворяться — тот не умеет и царствовать.

Истинный же рыцарь — это ягнёнок в обществе дам и лев во время боя.

Но ведь ничего нет легче, как обмануть невежественную толпу, когда предвзятая мысль уже наполовину убедила её, прежде чем обманщик успел сказать слово.

Нужда научит всему, мой дружок. Нужда — мать смелости.

Что такое политика? Это искусство сражаться чужим оружием и черпать деньги для уплаты своим войскам из чужого кармана.