Свершилось… В Кэртиану пришла Полночь – время жестокое и беспощадное.
Никто не спасет, никто не защитит, никто не укроет – в ночи все мы одиноки, и нет тех сильных и мудрых, которые взвалили бы нашу ношу на свои плечи. Или все-таки есть? Маршал Лионель и король Хайнрих, талигойская графиня и маленькая гоганни, Повелитель Молний и Тень, скромный монашек и великолепный виконт, алатские витязи и марагонские сыровары – все они ведут свой, подчас безнадежный бой. И приходит надежда – надежда на то, что Полночь отступит и придет Рассвет…
— Согласно науке, шанс выбраться из Ренквахи имел ваш брат Арсен, но не вы. И не спрашивайте меня почему, я не знаю ни как вы с Вороном выжили, ни отчего Карлос Алва, Эгмонт Окделл и ваш брат мертвы.
— Значит, Арсен погиб вместо меня!
— Вы опять! И почему «вместо»? В вашем роду время от времени рождаются люди, над которыми звёзды в лице астрологии не властны, мы говорили об этом с графиней Савиньяк. Да, вы спаслись, или вас что-то спасло, но не разумней ли причину гибели вашего брата искать в нём самом?
В отсутствие деревьев их берется заменить трава, и у нее даже получается. До первых заморозков.
О людях, управляющих чем-либо для извлечения личной выгоды и наносящих этим ущерб владельцу собственности при, казалось бы, благополучном для них моменте, но не способных просчитать ситуацию наперёд и понять риски. Причём вне зависимости от того, делают они это с умыслом, или же просто им не хватает умения.
Совсем вывести сорняки нельзя, остается выпалывать, пока не разрослись, начиная с первого среди наглых…
Увы, яйца некоторых гадов до безобразия похожи на людей, пока не лопнут – не отличишь, а потом становится поздно.
– Если Никола погиб, то вместо меня. Это я должен был идти на Колодезную, он меня не отпустил. Опять все из-за меня…
– Через десять дней Осенний Излом. Листья облетят тоже из-за вас?
Соберано Алваро как-то сказал Арно… моему мужу, что прежде, чем бояться того, чего мы не знаем, нужно избыть очевидное.
Не бывает безнадежных дел, бывают безнадежные защитники.
В юности проще признаться в жутком злодействе, чем в сентиментальности.
В бою и так вежливый Валентин срывался на придворную куртуазность, как иные – на брань.
— Сударыня, неужели вы примете безродную невестку?!
— Я приму тех женщин, которых приведут мои сыновья, заодно окончательно пойму, кем же они выросли.
Порой ярость придает сил, но чаще делает глупее, а значит уязвимей.
- 1
- 2