Вероника Рот. Дивергент

Храбрые люди признают силу других.

То, что ты не хочешь причинять другим боль, еще не значит, что ты трус.

Я снова смотрю на дыру. Мои бледные руки покрываются мурашками, живот сводит. Если я не сделаю это сейчас, я вовсе не смогу это сделать. Я с трудом сглатываю.
Я не размышляю. Просто поджимаю колени и прыгаю.

Мы верим, что подготовка искореняет трусость, которую мы определяем как неспособность действовать вопреки страху.

Стоит ли вообще пытаться, если я знаю, что слишком слаба и не могу ей помочь?
Я знаю, что это за вопросы: оправдания. «Здравый смысл способен оправдать любое зло; вот почему для нас так важно не опираться на него».

Возможно, в каждом есть капелька альтруиста, даже если он об этом не знает.

Я лучше буду мертвой, чем опустошенной...

... необходимо сосредоточиться на том, чтобы научиться драться как следует, а не на том, как я сплоховала вчера. И я должна стремиться – если не уметь – защищать себя самостоятельно, а не полагаться на других.

... те, кто жаждут власти и получают её, живут в постоянном страхе ее потерять.

Возможно, все мы чего-то не сделали. В другой раз чувство вины напомнит нам, чтобы мы лучше старались.

Какое могущество – контролировать нечто, способное нанести столько вреда… да и вообще контролировать нечто.

... те, кто превыше всего ценит покой, обязательно обманут, лишь бы не мутить воду.

Если он и трус, это не потому, что он боится боли. Это потому, что он не хочет действовать.

Мой страх — быть с ним. Я всю жизнь остерегалась привязанности, но не знала, как глубоко укоренилось это беспокойство.