Януш Леон Вишневский, Малгожата Домагалик. Между строк

Радикальное «раз и навсегда» часто вызвано безысходностью, которая актуальна на данный момент, но, подобно вчерашней газете, через несколько месяцев, недель, а может и дней, устареет.

В ней кротости, как и во всем её поколении.

У меня нет детей, и, должно быть, поэтому на меня произвели огромное впечатление слова одной женщины, которая написала, что если ты бездетная, то умираешь полностью.

Когда мужчина возвращается домой под утро, то, как правило, приносит с собой чувство вины.

Я буду эгоистично высасывать из тебя всё, чего пока не знаю.

Если бы мне не хотелось сказать что-то самому себе, я бы этого не сказал никому другому.

Какой бы интересной ни была для человека его собственная личность, он всегда наткнётся на границы самопознания. А чтобы преодолеть эти границы, надо, по-моему, произвести самооценку. Это требует смелости.

Всё реже случается, чтобы люди имели обыкновение разговаривать друг с другом. Может, это свидетельствует о всеобщем единстве, когда уже и так все ясно, а потому не нужны слова и даже прикосновения?

(Люди всё реже разговаривают друг с другом. Что это? Доказательство взаимопонимания без слов или свидетельство отсутствия слов, необходимых для взаимопонимания?)

Счастье — перестать бояться, изжить в себе страх.

Выбор имени от нас не зависит, но мы остаёмся связанными с ним на всю жизнь.

У нас становится все меньше времени, чтобы сделать остановку в погоне за счастьем и поговорить об этом счастье с другими.

Если кто-то к кому-то в Интернете обращается БОЛЬШИМИ буквами, то, согласно Сетевому протоколу поведения, это означает в основном КРИК.

Жан-Пьер считает, что самым эффективным афродизиаком является «загадка новой, другой женщины», причём не обязательно более молодой. Достаточно и того, что она просто другая. По возрасту она может годиться тебе в дочери, но может быть и её матерью. Иной шёпот, иной запах, иное прикосновение, иные вздохи, иные слияния и иные разговоры вечером или утром.

Красоту женщины на тридцать процентов определяет природа и на семьдесят — украшения, которые на ней надеты.