Мэри и Макс (Mary and Max)

Не волнуйся, что ты не улыбаешься. Я тоже редко улыбаюсь. Но это не означает, что я не улыбаюсь на самом деле, в голове.

Остальной мир был всё так же чужд для него, и он никак не мог понять, почему на него все смотрят, как на странного, а всех остальных считали нормальными. Люди — очень нелогичные существа. Почему они выбрасывают еду, когда в Индии голодают люди? Зачем они вырубают леса, когда нам нужен кислород? И почему они составляют расписание автобусов, которые никогда вовремя не приезжают? Он согласился со своим любимым физиком: есть только две постоянные вещи: вселенная и людская глупость.

Жизнь человека похожа на долгую дорогу: у некоторых она вымощена гладким асфальтом, а у таких, как я, одни ямы, банановая кожура и окурки. Твоя дорога слегка напоминает мою, только в ней чуть меньше ям. Надеюсь, однажды наши дороги пересекутся и мы сможем вместе съесть банку сгущенного молока. Ты мой лучший друг. Мой единственный друг.

Я пила его слова, как вкусный буквенный суп.

Но любовь не кубик-рубик, вопрос непростой, с какого бы угла не посмотреть, результат всегда может быть разный. Он чувствует любовь, но не может её объяснить. Логика любви была далека от него, как сэндвичи с салатом, в звёздах куда больше смысл. Необъянимость любви вскоре победила.

В детстве я придумал себе выдуманного друга, но так как мой психиатр говорит, что он мне больше не нужен, то он просто сидит в углу и читает.

Он плохо воспринимал визуальные контакты. Флирт был непонятен ему так же как, например, бег.

Мама как-то сказала ей, что она получилась случайно — непонятно, как человек может быть случайностью.

В данный момент я не могу ясно изъясняться, поэтому я перечислю свои эмоции в приоритетном порядке: боль, замешательство, предательство, дискомфорт, страсть, помешательство... Последнее это не эмоция, но я подумал, что тебе стоит об этом знать!

К сожалению, детей в Америке не находят в банках с колой. В детстве на подобный вопрос мама ответила мне, что дети появляются из яиц, которые высиживают раввины. Если ты не еврей, их высиживают католические монашки, ну, а если ты атеист, их высиживают грязные проститутки.

Я думаю, что люди очень интересные, но я не могу их понять, я надеюсь, что со временем я смогу понять и доверять тебе.

Нью Йорк — очень шумное место. Я хотел бы жить в месте, где потише, например, на луне. Не нравятся мне толпы, яркий свет, внезапные шумы и сильные запахи, а в Нью Йорке всё это есть, особенно запахи.

Мне наложили три шва, и теперь весной я ношу шлем: на нём нарисованы глаза. Люди смеются надо мной... даже не знаю, почему. Я часто не понимаю людей, но пытаюсь сделать так, чтобы они меня не беспокоили.

На своей пятой работе я собирал мусор. Мне нужно было убирать за этими жуками и ни с кем не разговаривать, иногда я притворялся, что я — интермежгалактический робот. Однажды меня даже забрали за это в полицию. Но потом отпустили, когда поняли, что я никому не угрожаю, кроме самого себя.

Я родился евреем и верил в Бога... Когда-то я прочитал много книг, в которых говорят, что Господь — всего лишь фрагмент моего сознания. Людям нравится верить в Бога, потому что он отвечает на сложные вопросы. Как появилась вселенная? Попадают ли червяки в Рай? И почему у всех дам голубые волосы?!

На прошлой неделе я поднял 128-ой окурок. Люди всегда мусорят в Нью-Йорке. Я не понимаю, почему люди нарушают закон?! Окурки — это плохая штука, потому что они вымываются в море и рыбы становятся никотинозависимыми.