— Алёша, а ведь у него действительно нет клыков!
— Угу… Не заговаривайте мне зубы, «мадам». И перестаньте портить мальчишку.
— Почему ты решил, что я его порчу?
— С этих лет на такси!..
— Боже мой, Алёшенька, не прошло и тридцати лет, как ты научился понимать французский!
— Ну, нужно быть очень крупным идиотом, чтобы не понять слово «такси».
О каменном льве.
— Ну, раньше надо было отбивать.
— Ну да, у такого отобьешь. Одни красные штаны чего стоили.
— Я рада, что из Вани вырастет не солдафон, а человек, способный ценить прекрасное.
— Бегемота, например...
— Представь себе!
— Стреляете хорошо?
— Награждён красными революционными шароварами, товарищ командир.
— На кавкурсы прямо с завода?
— Так комсомол приказал.
— И жениться Вам тоже комсомол приказал? [Трофимов опускает глаза] Ну-ну-ну-ну-ну… Это Ваше личное дело. А вот профессию надо не по приказу выбирать, а по призванию.
— Ну, какая же это профессия? Военный — это… просто служба такая, вот и всё.
— И долго Вы «просто служить» собираетесь?
— До победы мировой революции!
— И что же потом?
— Учительствовать пойду.
Кавкурсы — кавалерийские курсы.
— Ты что, серьезно, до сих пор не женился?!
— Не встретил такую, как твоя жена — вот и не женился...
— Только видишь ли, Ваня — дивизия мне эта дорога́. В ней Егор воевал.
— Понимаю, Алексей, поэтому и не тороплю с ответом. Возвращайся в дивизию, посоветуйся с Любой, ну, а там и…
— Чего же откладывать-то? Вон она, Люба. Сидит на лавочке, как и положено офицерской жене.
— Где? [выглядывает в окно] Что ж ты мне раньше-то не сказал?! Старый хрыч! [выбегая из кабинета]
Трофимов о предложении преподавать в Москве.
— Курить-то у тебя можно, генерал?
— Дыми, дыми.
— [взяв портсигар] Комэск... Сохранил! Молодец!... Настоящий мужик был. Как живешь, Алёша? Как Люба? Егор-то поди уже... полковник?
— Егор погиб...
— Прости Алексей. Прости. Не знал.
— Есть такая профессия, Иван, защищать свою Родину.
— Выпьем Алёша, светлая память Егору.
— Светлая память всем, кто погиб за Родину.
Алексей Трофимов и Иван Варавва встретились когда уже стали генералами. При встрече рассматривают портсигар своего прежнего погибшего командира, бывшего офицера царской армии, - Алексей Трофимов сохранил его, но в кадре видно, что он вынужден был удалить с его крышки памятную пластину с гравированной надписью: «Георгию Петровичу, Его Благородию, господину поручику, ротному командиру от нижних чинов и унтер-офицеров на добрую память. Август - 1915. Галиция».
— А написать ты не мог, да? Занят был выше горла?
— Да куда писать-то, Алеша? — оторопел Иван. — Красная Армия, Трофимову, что ли?
— А что? Адрес точный!
— Только седой, — уточнил он.
— Да орденов полная грудь, — сказал Трофимов.
— У тебя тоже хватает, — смущенно напомнил Варавва.
— Половина ее, — очень серьезно сказал Алексей Иванович, улыбнувшись жене.