— Ты мне, кажется, ребро сломал!
— Извини, — буркнул белокосый.
— Ишь какое красивое слово ты знаешь! — восхитился Жар. — А можно еще раз? Слушал бы и слушал.
Альк сказал другое, некрасивое.
— Ты мне, кажется, ребро сломал!
— Извини, — буркнул белокосый.
— Ишь какое красивое слово ты знаешь! — восхитился Жар. — А можно еще раз? Слушал бы и слушал.
Альк сказал другое, некрасивое.
— Это собачки! Они оберегают, служат!
— От вшей?
— От зла!
— По-твоему, вши — добро?
А ты не отвлекайся, умирай, раз обещал!
— А ты бы слез с бабы, когда она уже кричит: «Да, ДА-А-А, возьми меня, животное!!!»?
— Смотря, что кричит её муж.
— Ну ты и скоти-и-ина, — чуть ли не с восхищением протянул Жар: таких высот хамства и чёрной неблагодарности он себе даже представить не мог. — А в глаз?
— А в челюсть, в пах, в живот и добить ножом под ложечку?
Забавная перепалка двух попутчиков
— На мальчиков нельзя поднимать руку, иначе они вырастут трусами.
— А на девочек?
— А на девочек — стыдно.
Чужие дураки раздражают меньше своих.
Мудрость рождается в споре равных, а это было избиение младенца, да ещё на потеху публике. Такие велеречивые узлы безнадёжно распутывать, их можно только хорошенько рубануть.
Если вовремя не отказаться от уже бесполезной мечты, её достижение только разочарует.
Самый простой выход — и самый идиотский. Особенно если там и в самом деле ничего нет. Ведь в действительности человек пытается избавиться от проблем, которые он не в силах решить, а не от жизни. Надеется, что шагнёт за край — и обретёт свободу от всех и вся, выказав великое мужество.
Но это трусость.
Благородство <…> — в голове, а не в руках. Господин должен уметь всё, что и его холопы, и даже лучше их.
— ... Нет замка — на за что и воевать.
— Так ведь и людей тоже нет!
— Значит, и некому. Ещё лучше. Сколько их ни дели — на две страны, четыре, двадцать, — всё равно найдут за что сцепиться. Одна веска на другую и то с вилами за задавленную телегой курицу пойдёт.
веска - деревня
Вперёд, господа дознаватели. Утопим этот вшивый городишко в законе и справедливости.