— Миндаль будет в цвету... — говорил он себе, закрывая глаза. — А на апельсиновых деревьях — апельсины.
— Я король Франции и делаю то, что мне по душе.
— Вы король и должны уметь жертвовать собой. Вы не можете вести себя как обыкновенный влюбленный. <...>
— Ну, а будь я совсем не готов к самопожертвованию во славу Франции, что бы вы сказали?
— Я даже не осмеливаюсь сказать, сир, что бы я сказал. Но вы конечно достойны трона, древнего и славного трона Франции, этого обширного королевства, которое так высоко, что его интересы выше интересов короля! Запомните это, Франция — это единственное, что выше вас!
— Кошелек! Они украли у меня кошелек!
— Новичок!... Ой, кошелек! Они украли у меня кошелек!
— Да, для бывалого ты тоже не на высоте.
Цыганки обчистили Анри и Ластремо.
— Ваше Величество, взгляните на меня! Никому не известно, кто из нас на несколько минут или секунд, старше другого.
— Вы действительно мой брат?
— И меня преследуют с самого рождения, чтобы вы могли спокойно царствовать.
— Я этого не знал.
— Теперь вы знаете.
— И все же, я с этим согласен.
— Не сомневаюсь.
— Государство часто требует жертв.
— Очень утешительно, тем более, что пожертвовали не вами, а мной.
— Теперь мы поменялись ролями, в маску закован я. Но я не ропщу, я принимаю участь, которую вам угодно было мне приготовить.
— И что же дальше?
— Вероятно, вы займете мое место в Лувре, а я, вероятно, займу ваше в Бастилии.
— И что, даже попав в Бастилию, вы не откроете правду коменданту?
— Даже под пыткой, я предпочту, чтобы никто ничего не знал. Я думаю о Франции, о своем королевстве.
