Поздно просить пощады!
Я с радостью приму на себя любое проклятье, лишь бы спасти свой народ!
Теперь я действительно зол!
– Ты стыдишься ее, Артас? – прошипел Кель'тас. – Она важна тебе, лишь если никто не знает про вас?
Глаза Артаса сузились.
– Я хотел бы избежать дурных слухов о ней, – спокойно возразил он. – Ты же знаешь, как это обычно бывает, не так ли, Кель? Кто-то говорит одно, потом это шепотом повторяется и всеми воспринимается на веру. Я хочу защитить ее репутацию...
– Защитить? – рявкнул Кель'тас. – Если бы ты заботился о ней, то ухаживал бы за ней открыто, гордо. Так поступил бы любой мужчина, – он посмотрел на Джайну, и его гнев прошел, сменившись мимолетным выражением боли. Которое, впрочем, сразу исчезло. Джайна опустила взгляд. – Я больше не помешаю вашему… свиданию. И не бойтесь, я ничего не скажу.
Пояснение к цитате:
Чтобы никто не узнал об их чувствах, Артас и Джайна пересекались исключительно в удаленных для чужих глаз местах.
Что такое горстка живых людей в сравнении с мучениями тех, кто погиб столь ужасно?
— К чёрту людей! — слова, казалось, исторгаются откуда-то из его нутра.
— У меня долг перед мёртвыми. Я буду мстить, и никто не встанет у меня на пути, старый друг, — теперь он оторвал взор от меча достаточно, чтобы встретить обеспокоенный взгляд Мурадина, и лицо его чуточку смягчилось.
— Даже ты.