Да благословит вас Ваш Господь!
Признано действительным огромное количество разнообразных вер.
Да благословит вас Ваш Господь!
Признано действительным огромное количество разнообразных вер.
— Алло, будьте добры, это секретарь Андрея Павловича, я бы хотела заказать кофе в приемную.
— Такой очаровательной девушке, как вы, очень вредно пить столько кофе.
— Я... я редко пью кофе.
— Вы совсем недавно заходили к нам в кафе, я вас очень хорошо запомнил — у меня профессиональная память. Вы такая прекрасная Эсмеральда с сияющими глазами... Вы заказывали капучино.
— Я такая Квазимодо с заспанными глазами... Вот... И капучину я вашу не люблю!
— Где у вас туалет?
— У меня? Рядом со спальней.
Комментарии к интервью Аполло Крида.
Второе название фильма (Blitz — «Молниеносный»).
— Что нужно человеку?
— Любовь?
— Любовь? О да, любовь! Стремление.
— Стремление. У вас его нет?
— Пытаюсь найти его.
— А любовь им быть не может?
— Ох, это полный бред.
— Проще ненавидеть, чем любить?
— Да, легче что-то разрушать.
Клиент с ножом всегда прав!
— Сколько он уже выпил?
— Ни одной. Это первая и он к ней еще не притронулся. Ему нравится ее держать.
Док рассказывает о будущем людям в салуне.
— Выпить хотите чего-нибудь или кого-то здесь ждёте?
— Стакан Оранжада. Впрочем, кутить, так кутить! И землянику! Да, я ищу одного приятеля! Хочу повидаться. Вообще-то, я его марсельский брат. Альфреда знаете?
— Альфред? Это его фамилия или имя?
— Есть кличка — «химик». Фредди химик.
— Тот, кого вы ищете, здесь больше не бывает. Иначе вы бы его увидели. Он всё время валялся около порога. Клиенты вытирали об него ноги. Хочешь его заменить? Рожа у тебя подходящая. Я бы об такую с удовольствием вытер ноги!
— Как это забавно и увлекательно!
— Эй! Эй! Вам захотелось подраться? Выметайтесь на улицу!
— Ведь последняя карнавальная ночь! Ты бы могла накинуть шаль или мантилью, было бы здорово!
— Я иду с тобой.
— Иди, только не так близко! [подходят к лестнице] Дамы, вперёд!
— Заводишь меня? Да?
— Нет, я вежливый, птичка! Ну, полетел! [делает подножку и толкает]
— Спокойной ночи.
— Бандит!
место действия - бар для ''голубых''
Иногда не знать что то гораздо безопаснее.
— Поздравляю! Твой первый котик и всего с пятой чашки.
— Зато видна эволюция от амёбы до млекопитающих.
– Вступай в банду. Ты расист?
— Да нет.
– Значит нацисты отпадают. Есть связи среди ниггеров на улице? Может быть ты латинос?
— Неа.
– Похоже тебя все могут иметь.
– Ладно. Ладно, я. Я могу быть расистом от трех до пяти лет. Самым настоящим расистом.
— Хорошо. Можешь пойти к нацистам. И тебя будут иметь только они.
– Будут иметь нацисты?!? Ни за что!
[ Стэн заметил у байкера соседа тату с надписью «Собственность государственной тюрьмы.» , тот заметил интерес к себе]
– У тебя что? Проблемы?
– Нет, я... Я хотел спросить. Вы были в тюрьме, да?
– У тебя точно проблемы...
– Я сажусь в тюрьму. Но я... я раньше там не был. И может вы мне расскажете, что к чему. Я дам сто баксов.
— За разговор? Сколько ты получил?
— От трех до пяти лет. В Верлейн.
– Верлейн? Хреново, Стэн. Охране там на все плевать. Из-за этого зеки целыми днями мочат друг друга.
– Как же я там буду? В смысле, если бы ты меня увидел, ты бы меня замочил?
– Скорее изнасиловал.
— Изнасиловал? Значит это правда. В тюрьме все становятся геями.
– Я и так гей. Но насилую я только в тюрьме.
— Ты гей?
— Да. Это — бар для геев. Слушай, изнасилование — это не акт секса, а акт насилия. По сути тюремная жизнь — сплошное насилие. И о тебе судят по тому, как другие тебя боятся. Изнасилование — крайняя стадия унижения, это значит ты опасный ублюдок.
– Значит ты насиловал?
– Слушай, я этим не особо горжусь. Вообще я не оправдываю эту практику. Но иногда следуешь ей. Чтобы не отставать от других. Ну ты понимаешь. Такие как ты, легкая цель.
– О, боже! И что же мне теперь делать?
– Вступай в банду. Ты расист?
— Да нет.
– Значит нацисты отпадают. Есть связи среди ниггеров на улице? Может быть ты латинос?
— Неа.
– Похоже тебя все могут иметь.
– Ладно. Ладно, я. Я могу быть расистом от трех до пяти лет. Самым настоящим расистом.
— Хорошо. Можешь пойти к нацистам. И тебя будут иметь только они.
– Будут иметь нацисты?!? Ни за что!
– Что же еще можно сделать? Может я как-нибудь создать образ чокнутого уголовника?
— Если замочишь зека.
— А без убийства?
– В твоем случае мало шансов. А наколки у тебя нет?
— Наколка? Да. Я рос без мамы. Поэтому в 18 лет сделал тату. С портретом «Мама».
– Заказывай ковровую дорожку к своей заднице. И табличку с приглашением в проход «Открыто.»