— Я далеко не идеальна. У меня и срывы бывают. Я иногда и накричу на вас.
— Но ведь не без повода!
— А бывает и без!
— Подождите, а когда такое было?
— Ну как когда? Вы меня тут отчитали как школьника за то, что у меня якобы в подсобке мёртвой псиной воняет.
— Дядя Борь, ну воняло же!
— Чем пахнет в моём кабинете, это моё личное дело.
— Простите, но ваш кабинет в нашем офисе!
— Всё! Пиши пропало.
— Что писать? Где писать?
— На моём надгробии. Валентина беременна. В моём возрасте... Попал я.
— Молодец! Наконец-то попал! Я на твоём месте радовался бы! Хотя, хорошо, что я не на твоём месте.
— Смотри, какое чудо! Такие ручки пухленькие!
— После этого чуда, конечно, ремонт надо делать!
Как могла ты со мною проститься и на чувства мои наплевать?
Ничего, подожду. Тебе тридцать? Приползёшь ты ко мне в сорок пять.
— Типичная женщина Рубенса.
— Чья? У неё что, Рубенс есть? Армянин, да?
— Да я про её формы!
— Да... Красивые как манты. У нас в Бишкеке все маленькие, худенькие. Схватил, украл, женился — романтика! А с ней что делать? Не знаю даже...
Было бы с женщиной как с машиной. Забарахлила — открыл клапанную крышку, посмотрел, что там творится.
— Вот если бы ты английский в институте учил, не пришлось бы мучиться.
— А я сам специально выбрал польский. Была перспектива найти работу в Европе. Кто же знал, что поляки сами будут искать такую перспективу?
Русская женщина как дикая лошадь. С наскоку не оседлаешь.
— Я после вчерашнего свидания сил набираюсь.
— А что вы вчера с ней делали?
— На «с» начинается на «кс» заканчивается.
— Что, на первом свидании? <...> Поколение! Это вот отсутствие дефицита всё обесценило, даже любовь! В моё время по три дня в очереди стояли!
— За сексом, да?
— За джинсами, а вы... Тьфу!
— Хорошо тебе, дядя Боря, ты хотя бы с женщиной определился, а я вот тут мечусь.
— Так ты выбери, а не мечись! Вон, предположим, София — это огурец. А Элеонора — это помидор. Вот ты чего больше хочешь?
— Салатика настругать, да?