— Ты хороший сын!
— Обещай никому не рассказывать...
Обвинять планеты в собственной лаже — это лишь повод не брать ответственность на себя.
Давайте жить решением, а не проблемами.
— Уйти в сиянии славы, как Кобейн... Джеймс Дин... Хенрикс... Они все легенды. Они всегда будут молодыми. Они всегда будут прекрасными...
— ... и они всегда будут мертвыми!
Хорошая новость в том, что когда ты достигаешь дна — ниже уже опускаться некуда, так что остаётся только один путь и это путь — наверх.
— Что ты делаешь?
— Я убиваю тебя добротой. Доказано, что это высокоэффективная техника для достижения своих целей.
— Мама права, ты ни о ком не заботишься кроме себя!
— Ну, если не я, то кто?
А что было бы «практично», Теодор? Жениться? Уехать в пригород? И стать домолюбивой чадорастящей имитацией гетеросексуала? Для чего?! Чтобы я стал одной из мертвых душ: ходил на рынок, отвозил детей в школу, устраивал барбекю на заднем дворе? Это их смерть, не моя. Я голубой! И к любому, кто чувствует жалость или обиду, я скажу: судите самих себя!
— А ты знаешь, чем он занимается в твое отсутствие?
— Да.
— И тебя это не беспокоит?
— В его возрасте я трахал все, что шевелится.
— Ты и сейчас это делаешь.
— Кто, ***ь, мог украсть соковыжималку от Филиппа Старка?
— Замученный жаждой вор с хорошим вкусом?
— Сколько тебе лет?
— 20... 19... 18...
— Ты что, ракету запускаешь?
— 17.
— Не хочу я быть святым! Я хочу быть безжалостным бессердечным козлом, который трахает всех, кого захочет, без малейших угрызений совести!
— Извини, но это место уже занято.
Брак — это ядерный часовой механизм, обреченный на саморазрушение.
— Дай мне минуту между раундами, потом можешь приниматься за меня.
— Глава 14 пособия для супер-матери гласит: не бей лежачего засранца, за это у меня отнимут мой нимб.
— Не будь жалким типом. Ты взял на себя обязательство, теперь ты его выполнишь.
— Много ты знаешь об обязательствах.
— Вот потому я их и не имею.