Ценители бессодержательного искусства часто вызывают у меня смех. Этакие жеманные псевдо маргиналы. Они корчат из себя не пойми кого и якобы увлекаются разного рода неординарщиной, давая понять, что классическое искусство для них больше не имеет смысла, и они находят себя в чем-то непонятном, безыдейном. Но это лишь видимость, попытка обрести собственный стиль. Они едят ту же еду, смеются над теми же шутками, носят ту же одежду, разговаривают об одном и том же, НЕ думают о том же, о чем НЕ думают другие. В общем, валяются в том же свинарнике, что и все. И, осмелюсь предположить, что в самой здоровой луже.
Порой кажется, будто развращенность стоит на краю, маразм достиг апогея, но нет. Он продолжает прогрессировать. Парни одеваются, как девчонки — всем нравится. Однополый секс — «непосредственность» — говорят многие. Осталось только начать ходить на четвереньках и кушать собственные испражнения. Я уверен, человечество и до этого доползет. Такие люди — самые жалкие жертвы общества. Оно играет свою мерзкую мелодию, а они пляшут под нее, как ослы.
Я беспрестанно выискиваю жертву для того, чтобы предложить ей сыграть в игру под названием «любовь» и в итоге — сдаться. Это интересная, но чрезвычайно сложная игра.
Почему мы всю жизнь друг с другом воюем? Все горланят о дружбе, любви и сострадании, но лишь меньшинство действительно стремится к этому. Мир не меняется, потому что никто ничего и не пытается поменять. Все только приспосабливаются.
Все верующие говорят о связи с Богом. Но не может быть такого, чтобы каждый чувствовал контакт, ибо среди них есть те, кто не правы. Врут ли все? Или все дело в сноровке самовнушения? Ведь абсолютно все чувства, мысли, побуждения и даже видения можно перевести на самовнушение. Если человек примется долго глядеть в темноту, ему померещатся всякие существа, но это не значит, что они там есть на самом деле. Он их просто выдумал. Поэтому религиозные объединения верят в то, что кому-то когда-то померещилось в темноте.
Общество, на самом деле, радуется, когда какая-то часть мира умирает или деградирует, полагая, что это совершенно другой, изолированный объект, вне его собственной концепции. Мы не помогаем друг другу, а лишь наоборот уничтожаем.
Уходил я, потому что надоедало. Я начинал заглядываться на других девушек и мечтать о них, порой, не попрощавшись со своей. Заметив это, я отказался терпеть и прощать себе такое непозволительное отношение и поведение. Это было низко и подло, зато честно. Я понимал, что истинная любовь так себя не поведет.
Мир, который мы сконструировали у себя в голове — в корне отличается от реального мироздания. Но что нам еще остается делать? Отвратительное Эго общества перестало нуждаться в поиске и познании истины. Оно лишь выдумывает новое, абсолютно бредовое, слепляя одну религию с другой, вырыгивая новые нормы поведения, за счет которых цепи рабства лишь крепнут, однако, единое вульгарное восприятие нашептывает, будто свобода настолько близка, что нужно лишь протянуть руку и дотронуться. А тот, кто в одиночку отправляется путешествовать в поиске чистой, святой правды, в итоге, теряет дорогу, падает на мосту между истиной и измышлениями, и стонет, валясь с остальными. Теми, кто уже отстонал свое. Теперь они просто лежат, изредка, мыча.
Страх везде и всюду. Мы родились в нем, вышли из него и следуем в него. Он всегда видоизменяется и проявляется в абсолютно разных сферах нашей жизни. Порой мы даже не подозреваем о том, что боимся, выдаем это состояние за другое, иногда положительное, потому что оно влечет за собой некую реакцию, которая часто помогает в решении той или иной проблемы. Как в случае с дракой: ты бьешь, потому что боишься получить первым по лицу, проиграть. И агрессия, порождаемая страхом, помогает тебе. Но факт — ты надул в штаны, потому что опять же недостаточно силен в этой области.
Любовь к одиночеству — благость. Она дана не всем. Заблудшие овцы редко выживают. Их предназначение — следовать за козлами, а тех — за пастухами. Можно сколько угодно воображать из себя пустынного волка, скалиться или пытаться выть на луну — ничего не выйдет, если ты обыкновенная овца, шествующая на заклание.
У людей проблемы с реакцией. Заговоришь с ними о чем-нибудь мерзком, но естественном, и сразу чуть ли в обморок не падают, строя из себя неженок. Только на самом деле сами ничуть не лучше. Порой настолько свиньи, что даже не способны смыть за собой в общественном туалете.
Самые откровенные и честные писатели получали признание лишь после смерти или максимум — на старости лет. Они писали, потому что невозможно было не писать. Они не нуждались в славе и признании. Многие из них, умирая, просили уничтожить все свои рукописи — это заслуживает уважение. Вот таких людей нужно читать, а не всяких богатеньких притворщиков, которые вложили кучу денег в рекламу своей использованной туалетной бумаги.
Я никого никогда не любил и, признаваясь кому-то в чувствах, просто бессознательно выдумывал это. Когда ты молод, говорить много и часто — легко, ты не задумываешься о последствиях. Но, вырастая, все чаще учишься молчать, понимая, что слишком часто лгал, льстил и давал обещания, заранее зная, что нарушишь их. А говорить правду порой еще хуже. Она заставляет людей нервничать, седеть и плакать.