— Когда перед тобой скачет полуголая студентка, не надо выкрикивать моё имя!
— Но ты же подсматривал!
— Ты безнадежен, понимаешь? Безнадежен.
— По-моему, он того...
— Да, но он мой друг!
— Давай так: ты тащишь, а я толкаю.
— Почему мы всегда всё должны делать только по-твоему?
— Ладно, пусть будет по-твоему: я толкаю, а ты тащишь.
— Вот это другое дело.
— Ей, я же ни в чем не виноват! Гайка, скажи ему!
— Ну, если верить теории высшего разума, что все предопределено заранее, то ты не виноват. Но, если говорить по правде, то ты действительно идиот.
— Тебе не понять. У тебя же еще нет детей!
— Я как раз об этом хотел с вами поговорить.
— Здравствуйте, Офицер. Рады новой встрече.
— Ага.
— У нас выдался убойный денек.
— В натуре, убойный.
— Сидели мы в домике, никого не трогали, кое-что чинили в новом домике.
— В новом!
— И вдруг, откуда не возьмись, ребятишки принялись убивать себя по всей моей грядке.
— Вот этот прыгнул башкой прямо в дробилку для щеп, э... там на полянке.
— А вон там еще один проткнул себе копьём желудок насквозь.
— Прямо насквозь.
— Не знаю, может у вас часто такое, но мы напуганы до усрачки.
— ДО УСРАЧКИ!
— Я понял, что это!
— Что?
— Групповое самоубийство!
— Что? Что?
— Ребятишки приехали и кончают с собой на свежем воздухе.
— О, Боже мой. Это всё объясняет.