— Может, ты помиришься с Фрэнсисом?
— После того, как он нас предал?... Мне иногда бывает стыдно, у тебя небывалая душа, ты всегда видишь в людях только хорошее. Я предложу ему присоединиться ко мне на шахте Уилл-Лежер. Возможно, мы возродим былую славу наших шахт.
— Значит, есть надежда, что все это было не напрасно.
— Боже, Росс, я была оборванкой...
— Я обожал эту оборванку.
Главная разница между чернью и знатью именно в этом — в обучении. Потому что без него никто не поднимется выше.
— Ему придется за ней приглядывать.
— Он молод и красив...
— Наивен...
— И свободен. Ты завидуешь ему?
— Иногда...
— Не думала, что доживу до этого дня.
— Что я попаду в тюрьму?
— Что ты изобразишь раскаяние, чтобы избежать этого.
— Если мы не остановимся, слухи станут правдой.
— Так пусть станут правдой.
— <...> Но самое главное – это вселило страх.
— Страх, Росс? Чего ты боишься?
— Потерять тебя.
— Это маловероятно.
— Я не имею ввиду другого мужчину, хотя и в этом нет ничего хорошего. Я говорю о физической потере, я боюсь потерять тебя как личность, как компаньона, с которым я провел рядом всю жизнь. Ты понимаешь, что придет время, обязательно придет время, когда я уже не услышу твой голос или ты мой? Вероятно, это звучит сентиментально, но для меня эта мысль невыносима, чудовищна...