Знаешь, может, сейчас ухожу и я, но бросаешь меня снова ты.
Мой брат самый крутой говнюк из всех, что я видел. Скорми ему молоток — он гвозди высрет.
Я никогда... никогда не ел замороженный йогурт, у меня не было домашнего пони, ничего не получал от Санты-Клауса, никому не доверял свою безопасность, да я вообще никому ничего не доверял! Никогда не пел перед толпой народа, как будто все прекрасно, как будто все игра. И уж точно не резал вены, чтобы привлечь к себе внимание!
— Признай, что ты вернулся в Атланту только из-за шляпы.
— Только не говори никому.
— Было глупо туда тащиться.
— Да.
— Завтра снова туда поедем?
— Да.
Ты пыталась защитить людей, ты молодец... но если выстрелишь в меня еще раз, молись, чтобы я умер.
Нельзя просто выживать. Надо перебить врагов.
Моя мама любила вино и курила в постели Верджинию Слимс. Я играл с другими детьми во дворе. Они на великах, я нет. Мы услышали сирены. Они прыгнули на велики, помчались, посмотреть, что случилось... Я побежал за ними, но не догнал. Повернул за угол, а мои друзья смотрят на меня. Все кругом смотрели на меня. Стояли пожарные машины, сбежались люди, — это горел мой дом. Моя мама спала. Она сгорела. Было трудно. Она исчезла... стерлась. Ничего не осталось. Говорят, так даже лучше. Тогда мне это казалось неправдой.
— Ты не знаешь, где моя лошадь?
— Которая меня сбросила? Пусть покинет страну.
— Мы зовем её Нелли. Нервная Нелли.
Если она погибнет, или будет ранена, или подхватит насморк, если на неё нападет ходячий, если её ударит молния. Если с ней хоть что-то случится, я убью тебя.
— Немного веры тебе бы не повредило.
— Веры… Вера для нас ни хрена не сделала.
— Зачем?!
— Зачем? Потому, что жизнь бесценна, Дэрил.
Если хочешь начать пить, то начни с чего-то поприличней.
- 1
- 2