— Что ты делаешь?
— Умираю.
— Ты не можешь умереть. Ты должен выжить, чтобы отомстить.
— Да плевал я на месть.
— Ты трус. Небольшое несчастье и ты уже сдался.
— Что-что? Несчастье?..
— Ты потерял руку.
— Я держал ею меч – она моё всё.
— Ты лишь слегка вкусил настоящую жизнь, где у людей отбирают самое важное для них.
— Прежним тебе не быть.
— Нет. Но если я всё равно останусь лучшим, то это не так важно.
— Ты должен стать Десницей Короля.
— Обойдусь без этой чести. Дни у них слишком длинны, а жизни уж больно коротки.
Пустые угрозы раздает только глупец.
— У тебя больше чутья, чем у любого в войске Ланнистеров.
— Да уж. А член длиннее, чем у любого в войске Безупречных.
— Вы сами понимаете, насколько вы дурной человек?
— Оставлю правосудие Богам.
— Да. Вам так удобнее.
Их так много, этих обетов... язык устанет клясться. Защищать короля. Повиноваться королю. Хранить его тайны. Исполнять его приказания. Отдать за него жизнь. Повиноваться своему отцу, помимо этого. Любить свою сестру. Защищать невинных. Защищать слабых. Уважать богов. Подчиняться законам. Это уж чересчур — что бы ты ни сделал, какой-нибудь обет да нарушишь.
— Ты не такой, как твоя сестра, не такой. Ты лучше, чем она. Ты хороший человек, тебе её не спасти, не нужно умирать с ней. Останься здесь. Останься со мной. Пожалуйста, останься!
— Думаешь, я хороший? Я столкнул мальчишку из окна башни, искалечил его, ради Серсеи. Я задушил кузена своими руками, чтобы вернуться к Серсее. Я бы убил всех мужчин, женщин и детей в Риверране, ради Серсеи. Она мерзкая, и я тоже.
— Почему ты им не сказал?
— Ты не смог бы помочь нам в этой битве, если бы я дал им тебя убить.
— А что же будет после?
— С чего ты взял, что «после» настанет?
Чем ценнее пленник, тем лучше его стерегут.
— Если боги есть, почему тогда в мире столько страданий и несправедливости?
— Из-за таких, как вы.
— Таких, как я, больше нет. Я один в своём роде.
лучший в жизни поступок Джейме - убийство безумного короля Эйериса.
Мир в те дни был проще, и человек тоже, а мечи делались из лучшей стали. Не потому ли, что ему тогда было пятнадцать лет?