Алек знает, кто я такой, то есть он знает, что меня пороли, но рубцов он не видел. Но знать о чем-то и видеть собственными глазами — разные вещи.
— А вы не возражали бы, если бы я осмотрела вашу спину?
— Нет, не возражал бы, — он даже как будто немного удивился и несколько секунд молчал, обдумывая это. — Наверное, потому, что вы как-то умеете дать понять... короче, вы сочувствуете мне, но не жалеете меня, и я это понимаю.
Я прошел через войну и многое потерял. Я знаю, за что стоит сражаться, а за что нет. Честь и мужество — это сущность мужчины. И если мужчина убивает ради чего-то, он должен быть готов умереть за это. Жизнь мужчины берет начало в его женщине, и его честь получает крещение в её крови. Только ради любви я вновь пройду сквозь огонь.
Между чудовищем и героем очень тонкая грань.
— Я такого раньше не видела.
— Не говори, что в ваше время нет змей.
— Есть, но змеиные укусы обычно лечит не хирург. Единственный мой опыт, это когда человека укусила королевская кобра и друг позвал меня на вскрытие.
— Вскрытие? Как у Лита Фэриша?
— Тебя будто жарили на костре.
— Тебе бы поучится общению с пациентами, sassenach.
Пояснение к цитате:
Клэр осматривает ужасную рану от укуса змеи и ее последствия на ноге Джейми.
— А как ты узнал? — спросил Хэмиш.
— Узнал что?
— Что это та самая леди, на которой тебе нужно жениться, — нетерпеливо пояснил мальчик.
— Ах это! — Джейми откинулся назад и оперся спиной о стену, закинув руки за голову. — Видишь ли, я когда-то спросил об этом моего отца. Он мне ответил: ты её сразу узнаешь. А если не узнаешь, значит, это не та девушка.
Сам я могу вынести боль, свою собственную, но не мог бы вынести твою. Для этого требовалось куда больше сил, чем есть у меня.
— Если уж вас так волнуют шотландские горцы, — сухо заметил Джейми, протягивая ему копию заказа, — тогда вам следовало бы знать, что в тех краях трудно отыскать двух человек, придерживающихся одинаковых взглядов на что-либо, кроме, пожалуй, цвета неба над головой. Да и по этому поводу порой разгораются споры.
— Выходит, это должен сказать каждый врач, если хочет врачевать? Вы хотите помогать всем, даже врагам?
— Именно так, всем, даже врагам. Если они заболели или если даже ранены в бою или в плену, — честно сказала я, надеясь, что Джейми поймет меня.
— Ясно... Я знаю, что такое клятвы, и помню, каково это — держать слово во что бы то ни стало.
Женился на лисице, жди укусов.
— Зачем вы это сделали?
— Что? — спросил он в ответ, вытирая рукавом мокрое лицо. Осторожно ощупал разбитую губу и поморщился.
— Приняли на себя наказание этой девушки. Вы её знаете?
Спрашивать было вроде бы неловко, но мне ужасно хотелось знать, что скрывается за этим донкихотским поступком.
— Я знаю, кто она, но никогда с ней не разговаривал.
— Так зачем же вы так поступили? Зачем это сделали?
Он пожал плечами, и это движение заставило его поморщится.
— Для девушки очень стыдно, что её выпорют в холле. Мне легче.
— Легче? — отозвалась я недоверчиво и посмотрела на его разбитое лицо.
Он тем временем ощупал побитые ребра здоровой рукой, поднял глаза и улыбнулся мне однобокой улыбкой.
— Да. Она совсем молоденькая. Ей было бы очень стыдно перед всеми, кто её знает, долго было бы стыдно. Мне просто больно, но ничего особенного нет. Дня через два всё пройдет.
— Но почему все-таки вы? — спросила я. Вопрос явно удивил его.
— А почему не я?
Почему не он? Я могла бы сказать: потому что вы её не знаете. Потому что вы ранены. Потому что необходимо особое мужество, чтобы стоять лицом к толпе людей и получать удары по лицу – независимо от того, какие мотивы руководили вами.
То, что для одних мечта — для других может быть кошмаром.
Я размышлял о твоём вопросе, поможет ли месть заживить раны от того, как с тобой поступили. Я советую тебе не пытаться отомстить. Ради своей души и ради своей жизни ты должна найти в себе милосердие, чтобы простить. За свободу нужно бороться, но её не добиться убийством. Не бойся, что он останется безнаказанным, такой человек сам приближает свой конец. Если он погибнет не от моей руки, то погибнет от чьей-то еще, но прошу, только не от твоей. Услышь меня, ради тех чувств, что я к тебе питаю. Твой любящий отец.
Я бы весь мир бросил к твоим ногам, Клэр, но мне нечего тебе дать.