Да, я не помню, кто я такая, но у меня наверняка есть адвокат.
— Ты уже сказал детям, что я богата?
— Да. Они уже составляют список подарков к Рождеству.
— Знаете, вилки изобрели затем, чтобы человек мог хотя бы притвориться, что он не обезьяна.
— И пальцы тоже.
Расскажи мне что-нибудь про мою прошлую жизнь. Только что-нибудь не очень противное и не очень страшное.
Дин, я вылечилась! Я снова всё помню. <...> Спасибо за то, что ты сделал меня счастливой женой, матерью прекрасных сыновей. Кстати, а зачем ты это сделал? Я теперь знаю зачем... Ты тот потнючий плотник, который меня терпеть не может... Так это твои дети, а ты заставил меня поверить, что... что... О, Боже!
Я маленькая толстая шлюха…
Когда дети принесли Джоанн платье, оно оказалось размером на толстую женщину низкого роста. А потом Дин ей рассказал байку про их секс прямо на первом свидании.
Эндрю, когда я говорю закупить продукты, я что, должна объяснять, что вы должны купить хорошую икру, а не эту по доллар девяносто девять, которая идёт как приманка для рыбы? Икра должна быть одного размера. Икринки должны быть круглыми, одинаковыми и лопаться во рту они должны одновременно.
Эти проклятые комары садятся мне на лак. Мне что теперь, ходить с трупами на ногтях?
— Это не мои дети!
— Дорогая, я был уверен, что ты их-то вспомнишь.
— Если бы у меня было трое детей, я бы их вспомнила!
— Дорогая, их четверо! Ещё малыш Джо.
— «Ах, Эндрю, я потеряла моё рубиновое кольцо где-то между 64-ой и 68-ой улицами. Найди его, немедленно! Найди его!»
— Я вела себя отвратительно. Даже не знаю, как вы мирились со мной всё это время. Вы делали мне столько хорошего, столько прекрасного, а я даже ни разу не поблагодарила вас. Простите меня.
— Ну что ж, прощаю.
