Если безумие — это делать одно и тоже и ожидать другого результата, тогда мои поиски твоего спасения делают меня одним из безумцев.
– За следующую сотню лет мы много раз бежали, пока вы не похоронили меня на девять веков.
– Ты был опасен.
– Опасен?!
– Да.
– Клаус и Кол убивал всё, что движется, а слишком опасным посчитали меня?
Вариант первый: ты, как умничка, идёшь по своим делам. Вариант второй: из кого-то вытащат потроха. Что выбираешь?
Девятьсот лет в ящике, и ни капли терпения.
Если ты пытался заручиться доверием девушки, отравление её любимого было не самой блестящей идеей.
— История ничему тебя не научила? Мы не бросаем тебя, Ник, это ты отталкиваешь нас.
— Разве? Все это время я старался для вас. Я умолял тебя, брат, о прощении, за то что заколол. Пытался вернуть наш дом.
А ты, сестрица, в то самое время опять связалась с Марселем. Любишь того, с кем не должна быть. Ведь он управляет империей, которую построили мы. А он отобрал!
Я не оправдываюсь в прошлых грехах. Но тот единственный раз, когда вы двое могли быть на моей стороне и поверить в меня. В то, что мои намерения относительно ребенка чисты. Вы решили играть против меня. Примкнуть к моим врагам.
Я хотел вернуть наш дом и сделал это. Я буду жить там, а вы двое можете оставаться здесь и гнить.
Даже если вы нас презираете, наша семья сделает всё, что в наших силах, чтобы избавиться от этого бедствия. Советую вам поступать также.
— Я привыкла думать о тебе, как о человеке чести, а ты находился на связи с Кэтрин все это время?
— Что ж, я полагаю, этот человек чести всегда поддерживал связь с Кэтрин. Она связалась со мной когда узнала о лекарстве. Мы думали, что могли бы быть полезны друг для друга.
— «полезны друг для друга»? Да ладно. Ты просто попался в ее сети, как и все другие идиоты.
— Ты недооцениваешь меня, Елена. Я знаю, кто она. Я знаю, что она сделала.
— И ты думаешь, что она изменилась? Она играет с тобой. Она лжет, Элайджа.
— Он не мой отец, да?
— Слушай меня. Это не меняет ничего ни для кого из нас. Мы всегда будем рядом с тобой.
— Мило. Мы торчим здесь, пока маменькин сынок осуществляет жертвоприношение. Ты жалок, Финн!
— Помолчи, Коул. У него есть мужество, какое тебе и не снилось.
— Что бы ты о нас ни думала, убийство собственных детей это жестоко.
— Я лишь сожалею, что не позволила вам умереть тысячу лет назад.
— Хватит. Мне наскучила эта болтовня. Заканчивай, мам. Или я верну тебя в ад.
— Тысячу лет мне приходилось наблюдать за вами. Чувствовать боль каждой жертвы. Страдать, пока вы проливали кровь. Даже ты, Элайджа, с твоими претензиями на благородство ничуть не лучше. Все вы — сущее проклятие, растянувшееся на многие столетия. Если вы пришли молить о пощаде — простите. Но вы пришли зря.
— Дай угадаю... Ты вернул меня из мертвых, чтобы мучить.
— Моя дорогая мама, мы просто нуждаемся в твоей крови, если ты будешь ужасно страдать, я не могу обещать, что я не буду наслаждаться этим безмерно.
– Зачем вы пришли?
– Мою сестру Фрею похитили. Да. У нас две сестры.