... Знаешь ли, минутами я не знаю, могу ли я быть уверен, что моя жена — такое же смертное существо, как я!
Нынче вечером я ощущаю в себе всю энергию мира, все его безумие.
По совокупности доказательств, признайте Теренса невиновным. Или он вас убьёт.
Пояснение к цитате:
Филипп защищает Теренса в суде.
Ты ехала в другое детство, где тебя уже не будут больше окружать смерть, одиночество и горе.
Нирок с восхищением посмотрел на старшего друга.
— Ты такой умный, Филипп! Я так счастлив, что ты согласился полететь со мной.
— Я просто старше тебя и больше знаю, — честно ответил Филипп. — Вот кто по-настоящему умён, так это ты. Ты когда-нибудь раньше имел дело с воронами?
Нирок удивлённо захлопал глазами.
— Нет, — признался он.
— Ты до сегодняшнего дня видел хоть одну ворону?
— Нет.
— Вот видишь! И, тем не менее, ты знал, как следует говорить с ними. Как это ты догадался предложить им крысу в обмен на право пролёта в дневное время?
— Я... я не знаю. Просто подумал и придумал.
— Вот это и называется ум, понял? А всё остальное — просто опыт и знания.
Стены крепости, которые нельзя взять приступом, легко перешагнет осёл, нагруженный золотом.
— А почему бы нам не выключить приемник? — жалобно, ни к кому не обращаясь, спросил Филипп. — Он орет во всю мощь, а мы каждое утро собираемся здесь и мучаемся от этого рева.
— Традиция, мой мальчик, — встрепенулся Уильям. — Равно как член Совета графства и закрытые школы. Сделали раз, сделали два... так и осталось на веки вечные.
Я начинал понимать некую истину – для меня совершенно новую – об отношениях, какие должны существовать между мужчинами и женщинами. Последние, думал я, крайне неустойчивы и всегда ищут твердого руководителя, который помог бы укорениться их блуждающим мыслям и желаниям; быть может, эта потребность обязывает мужчину стать своего рода непогрешимым компасом, незыблемой точкой опоры. Великой любви недостаточно, чтобы привязать к себе любимое существо, если не умеешь в то же время наполнять его жизнь все новыми и новыми радостями.
— И тогда герцог Лодерский отдал приказ атаковать кавалерией передние ряды, — сообщил солдат.
— Идиот, — прокомментировал Володя. Филипп и граф Готский покосились на него с одинаковым выражением.
— Герцог был настоящим солдатом, — терпеливо ответил Филипп. — Когда он понял, что сражение проиграно, он лично возглавил отряд рыцарей и повел его в последний бой.
— Храбрый идиот, — поправился Володя.
— Ага! Вот кому я сейчас врежу по ушам!
— Но-но, только попробуй! Войдёшь без стука — вылетишь без звука!
Пояснение к цитате:
2-я серия. «Рыцарь».
Ёжась от холода, Филипп слушал, как растёт трава.
— Я презираю людей, — вдруг сказала Машка.
— А я жалею, — отозвался он.
— Бегают, как тараканы.
— Нужно же чем-то заняться.
— Добро неотделимо от зла, а правда от лжи, — сказала на прощанье Машка.
— Добро неотделимо от лжи, а правда от зла. — эхом откликнулась болотная выпь.
Ни за что! Делать из этого профессию? Быть... каким-нибудь искусствоведом или литературоведом?... Всю жизнь насиловать искусство только потому, что у меня неплохо подвешен язык и я прилично разбираюсь в живописи?... Нет уж, спасибо. Существовать в искусстве достойно можно, только создавая что-то свое. А понимание – это всего лишь неплохие мозги; разве можно понимание искусства делать профессией?
— Но разве ты думаешь, что другие люди, чем мы, имеют те же чувства и побуждения, как мы?
— Конечно! Если у них есть злая воля, то должна быть и добрая! Ведь у них та же душа, а душа без чувств и побуждений — уже не душа. Если ангелы могут скорбеть о людях, то, значит, они чувствуют так же, как мы; если демоны могут причинять зло, то они чувствуют так же, как мы. Если наши чувства изменяются, то могут изменяться и их чувства. Если бы в той жизни не было сознания и чувств, то не было бы ни рая, ни ада!