— Многие из вас наверняка удивлены, зачем я собрал вас в столь поздний час. До меня дошли сведения, что этим вечером Гарри Поттер был замечен в Хогсмиде. Итак... Если кто-нибудь из преподавателей или учеников попытается помочь мистеру Поттеру, они будут наказаны в полном соответствии с серьёзностью своего преступления. Более того, любой человек, кто будет знать о подобном поступке и воспротивится сообщить о нём, будет считаться в равной степени виновным. Итак, если кому-нибудь здесь что-либо известно о перемещении мистера Поттера этим вечером, я приглашаю их выйти вперёд. Сейчас.
— Я думаю, несмотря на все ваши обстоятельные защитные меры, у вас проблемы с безопасностью, директор... и, боюсь, весьма серьёзные.
— Что ты узнал?
— Есть причина из-за чего я слышу голоса, крестражи. Я давно догадывался. И вы наверное тоже.
— Я пойду с тобой.
— Нет, убейте змею. Убейте змею и останется только он.
— Один уже клялся уничтожить диадему много лет назад. Странный мальчик, со странным именем...
— Том Реддл
— Но он соврал!
— Он врал многим людям.
— Я знаю, что он сотворил! Я знаю, кто он такой! Он осквернил её чёрной магией!
Игрок отыгрывающий Гарри Поттера купил у старёвщика эссе бывших студентов прошлых лет с оценками «Превосходно» и «Выше Ожидаемого» для домашних заданий.
— Поттер, сделай что-нибудь! Скажи им, что я их не обижу!
— Извините, профессор. Я не должен лгать.
Обозлённые грубостью Амбридж кентавры напали на неё. Ранее Амбридж обвинила Гарри во лжи и заставила писать заколдованным пером фразу «Я не должен лгать», которая при этом вырезалась у него на руке.
— Всё, что от вас требуется, просто не бросаться друг на друга. Драко?
— Что? — поднял брови он.
Гермиона сжала губы, продолжая испытующе смотреть на него, пока Малфой не сдался. Он пренебрежительно закрыл глаза и высвободил свою руку, засунув её в карман.
— Салазар, Грейнджер, если они не будут доставать меня, я их даже замечать перестану.
— Вообще-то мы находимся в одной комнате, — напомнил Гарри, глядя на Малфоя.
— К сожалению, — прищурился он.
— Мальчики? — Гермиона повысила голос, натягивая на лицо улыбку и выжидающе смотря на них.
— Ладно, — буркнули они оба, совершенно точно не испытывая никакого вдохновения по этому поводу.
— Я знаю, что вы не любите друг друга, но я больше не могу слышать о том, как вы едва не подрались на квиддичном поле или чего похуже, — начала Гермиона хорошо заготовленную речь.
— Отучи Поттера жаловаться? — наигранно наивно повернул к ней голову Драко.
И конечно же, эта речь должна была быть перебита.
— Я ничего ей не говорил, хватит трепать языком, — огрызнулся Гарри, бросая на Малфоя недобрый взгляд.
— Не смей к ней больше подходить, ты, моральный урод. Держись от неё подальше, — процедил Поттер, принявшись тыкать в него пальцем.
Но даже это не раздражало. Потому что Драко слишком хорошо чувствовал, как вертел в руке готовую сдетонировать бомбу, которая расхерачила бы мозги очкарика по всему полю.
— И не подумаю, Потти, — прошептал Драко, улыбнувшись шире.
Он чувствовал взгляды, но ветер дул им в лица и относил их разговор в сторону Запретного Леса — там, где ему и было место. Драко обрадовался бы, если бы все мысли о грязнокровке получилось развеять с таким же успехом.
— А знаешь почему? — Малфой склонился к Поттеру. — Потому что она не хочет держаться от меня подальше. Знал бы ты насколько.
— Заткни рот, Господи, — скривился Поттер.
— Не сомневаюсь, Дамблдор видел тебя насквозь. — Гарри даже скрипнул зубами от злости.
— Да, — кивнул Реддл. — После исключения Хагрида он устроил за мной настоящую слежку, — насмешливо заметил Риддл. — Я понимал: пока я в школе, небезопасно ещё раз открывать Комнату. Но и отступать так просто не собирался. Не хотел пустить на ветер годы, потраченные на её поиски. И я решил оставить дневник, хранящий на своих страницах меня самого — такого, каким я был в шестнадцать лет. Тогда при счастливом стечении обстоятельств я смог бы направить кого-нибудь по моим стопам и закончить великое дело Салазара Слизерина.
— Но тебе не удалось его закончить, — сказал Гарри с торжеством. — Пока ещё никто не умер, даже кошка. Ещё два-три часа, и зелье из мандрагоры будет готово. И тогда все твои жертвы вернутся к жизни.
Однако Реддл ничуть не смутился.
— Как, разве я не сказал, что убийство грязнокровок потеряло для меня смысл? Уже много месяцев моя новая цель — ты.
— Смертельная скука — выслушивать глупенькие излияния одиннадцатилетней девчонки, — продолжал он. — Но я был терпелив. Я отвечал, я проявлял сочувствие, я был добр. И Джинни полюбила меня: «Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так рада, что у меня есть этот дневник и я могу ему довериться… Это всё равно что иметь друга, который всегда с тобой, неотлучно…»
Он поднял повыше злосчастную палочку, перебинтованную магической лентой, и провозгласил:
— Забвение!
Сбылись самые худшие страхи Рона — волшебная палочка взорвалась с мощью хорошей гранаты. Закрыв голову руками, Гарри кинулся бежать, оскальзываясь на кольцах змеиной кожи. С потолка тоннеля рушились громадные глыбы. В мгновение ока перед ним вырос каменный завал, отрезавший его от Рона.
— Рон! — крикнул Гарри. — Рон, ты жив? Рон!
— Я здесь! — Голос Рона глухо донёсся с другой стороны завала. — Я в порядке. А этого гада, кажется, здорово шибануло!
— Я сказал, никакого насилия! — испуганно завопил Локонс, увидев поверх голов, как Малфой осел на пол.
Гарри наслал на Малфоя щекотку, и того стало корчить от неукротимого смеха. Лежачего не бьют, мелькнуло в голове у Гарри, и он опустил палочку.
— Ты чего? — спросил Гарри.
— Я… пауков… боюсь, — выдавил из себя Рон.
— Правда? — удивилась Гермиона. — Но ведь ты тысячу раз готовил из них зелья…