Мы с тобой — это всё, что отделяет эту сволочь от 80 миллионов жителей Гонконга. И у нас есть выбор: или сидеть и не рыпаться, или взять сигнальные ракетницы и сделать что-нибудь очень глупое.
— Ну что, сынок? Когда с кем-то дрифтуешь, кажется, что не обязательно что-то говорить. Жаль, что я многих вещей так и не сказал вслух.
— Не надо. Я всё знаю. И всегда знал.
— Райли, садись к нам.
— Нет, не стоит. Я пойду, возьму себе...
— Да, ладно тебе! За нашим столом полно места!
— Спасибо... Давненько я хлеба не видел.
— Это Гонконг, открытый город. Никаких талонов. Есть картофель, горох, печёная фасоль, мясной рулет. Передай картошку... Это мой сын, Чарли. Он теперь мой второй пилот.
— Скорее, ты второй пилот. Разве нет, папа?
— Хорошо...
— Так значит, ты тот самый парень? Новичок, который будет меня прикрывать на своем ржавом ведре?
— Типа того.
— И когда ты последний раз был в седле, Рей?
— Лет пять назад.
— Чем же ты занимался эти пять лет? Чем-то очень важным, наверное?
— На стройке работал.
— Oй, ну надо же! Как здорово! Очень «полезный» навык. Если попадём в переплет, ты нам построишь что-нибудь? Да, Рей?
— Я — Райли.
— Как скажешь. Слушай, тебя Пентекот нашёл, да и папаше ты моему по душе. Но программу «Егерь» закрыли из-за таких, как ты. По мне, ты — балласт. Будешь тормозить — сброшу, как мешок с дерьмом Кайдзю. До новых встреч, Райли.