Что я хочу на самом деле сказать: когда ты меня целуешь, я не хочу ничего другого, как прикасаться к тебе и чувствовать, как смешиваются наши дыхания. Чёрт возьми, я так ужасно влюблён в тебя, что у меня такое чувство, как будто внутри меня разлили канистру с бензином и подожгли!
— Ты готова?
— Если ты готов, то и я тоже.
Первый визит Гвендолин к графу Сен-Жермену.
— Здесь наверняка спрятано печенье и виски. А что? Сделаю тебя покорный при помощи алкоголя.
— Раз уж мы здесь заперты, надо поискать ещё.
— Ладно, поищу печенье и виски.
Гвендолин и Гидеона заперли в библиотеке на ночь.
Оружие, которым ты не умеешь пользоваться, скорее всего будет обращено против тебя же.
— Должно быть, там было очень жарко.
— Жаркое лето пятидесятых.
— Самое скверное — это то, что стоит тебе только находиться в одном помещении со мной, и я уже хочу тебя поцеловать.
— Да, это очень скверно...
— Я так не умею, Гидеон. Меня не устраивает, что ты попеременно то целуешь меня, то обращаешься со мной, как будто ты меня ненавидишь.
Гидеон какое-то время молчал.
— Я бы больше хотел тебя все время целовать, чем ненавидеть, – сказал он после паузы. – Но ты не облегчаешь мне задачу.
Моя грудь поднималась и опускалась, а всё тело было покрыто мелкими капельками пота, но не исключено, что лорд Алестер и Дарт Вейдер были недалеки от правды. Я-то ведь тем временем уже парила в воздухе крошечной блестящей пылинкой, а моё лицо там внизу невероятно побледнело. Даже губы теперь были серого цвета.
По щекам Гидеона покатились слёзы. От всё ещё изо всех сил прижимал руки к моей ране.
— Останься со мной, Гвенни, останься со мной, — шептал он, и вдруг я перестала всё это видеть и снова почувствовала под собой жёсткий пол, глухую боль в животе и всю тяжесть своего тела. Я хрипло вздохнула, зная, что на следующий вздох сил моих уже не хватит.
Мне хотелось открыть глаза, чтобы последний раз взглянуть на Гидеона, но я не смогла этого сделать.
— Я люблю тебя, Гвенни, пожалуйста, не покидай меня, — сказал Гидеон. Эти слова были последним, что я услышала, прежде чем бездна поглотила меня.
Ранение Гвендолин в прошлом, исполненное лордом Алестером. Нить к мысли о бессмертии Гвендолин.
— Я обещаю, это не повторится.
— Откуда мне знать, что это не очередной трюк? Да, если и правда, мы всё равно в опасности. И я не могу доверять даже тебе.
— Знаешь, жизнь — штука непредсказуемая. Иногда мы делаем то, что нам неприятно. Мы жертвуем собой. Но любовь. Она важнее.
— Что тебе вообще известно о любви?
— Кое-что я знаю. Можно тебя поцеловать?
— Попробуй.
— Но я не знаю, стоит ли.
— Но ты хочешь.
— Да. Но нам лучше остаться друзьями.
— Дурак. Думаешь, можно так поступать?
— Гвендолин, ты пойми...
— Ты знаешь, как мне было больно. Я тебя терпеть не могу. У тебя нет совести.
— Гвен, я правда в смятении. Гвен, постой. Я действительно хочу, чтобы мы были вместе. Прошу тебя, Гвен. Умоляю. Я тебя правда люблю. Я не вру.
— Тогда к чему это: «Будем друзьями»?
— Mine eye and heart are at a mortal war, how to divide the conquest of thy sight, — бубнила я.
— Это ты мне? — спросил Гидеон.
"Мой глаз и сердце, втянутые в спор,
Из-за тебя готовы враждовать"
Шекспир, Сонет 46
Ты действительно разрешила себя поцеловать, но никогда мне не доверяла...
Мне кажется, кто-то стоит там за занавеской и подслуши... — только и успел сказать Гидеон, но тут я обвила руку вокруг его шеи и прижалась губами к его губам. Ну и раз уж всё так получалось, пользуясь случаем, я прижалась всем телом к его телу, в лучших традициях прилипалы-Лавинии.
Поцелуй на балу в прошлом, перед юной Гвендолин, прыгнувшей в прошлое третий раз.