Слева от меня О-90 (если бы это писал один из моих волосатых предков тысячу лет назад, он, вероятно, назвал бы её этим смешным словом «моя»).
Совершенно ясно, что этот контраст, эта непроходимая пропасть между сегодняшним и тогдашним…
— Но почему же непроходимая? Через пропасть можно перекинуть мостик.
Какое-то время я так и жил, не делая ничего — только ел да спал и проклинал свою долю: подобное существование воистину ужаснее смерти, хотя в глазах других я был, вероятно, счастливчиком. Право, лучше бы мне приходилось в поте лица зарабатывать хлеб свой насущный, ибо самый тяжкий труд просто счастье в сравнении с бездельем. Хотя еще лучше было б владеть несметным богатством и жить в роскоши, утоляя голод души кровавыми развлечениями, подобно прославившимся тиранам, — но то, конечно, и вовсе несбыточные мечтанья.
— Знаете… — сказал Selerian, — А мы ведь, люди внешнего мира, похожи на Богов для всех этих… Ну которые в Пилоне живут…
— Ты хотел сказать местные? Ну ты в чём-то прав... — ответил я.
— Как по мне, мы ничем от них не отличаемся… — сказал Интурист, — Единственное отличие, что мы бессмертны. Про инкарнацию я молчу, это не в счёт.
— Ко всему прочему, мы всего лишь игроки… — добавил Велес своим искусственным голосом — Хоть и попали сюда не по своей воли.
— Даже если мы создатели этих миров? — спросил Selerian.
— Даже если так… — ответил Интурист.
Группа друзей размышляет, являются ли они Богами в мире, куда попали не по своей воле.
— Как вам хорошо известно, цена вещей — понятие относительное, определяется естественном образом, исходя из баланса спроса и предложения. Если я скажу, что желаю у вас что-то купить, а вы ответите, что продавать не хотите, цена возрастёт.
— Мне известен рыночной принцип. И всё-таки настолько ли вам необходимо, чтобы я написал ваш портрет? Вы можете ведь без него обойтись?
— Да, вы правы: я могу без него и обойтись. Но во мне живёт любопытство. Каким выйдет портрет, если его напишите вы? И я хочу это узнать. Для себя. Иными словами, я сам назначил цену собственному любопытству.
— И ваше любопытство стоит немалых денег.
Он весело улыбнулся.
— Если интересоваться чем-то из чистого любопытства, оно становится только сильнее. А за это приходится платить.
Он улыбнулся, и морщинки опять устремились в уголки его глаз. То была очень чистая, прямая улыбка человека с открытой душой. Но вряд ли дело только в ней, подумал я. В Мэнсики всё же есть тайна. Она — в ларце, запертом на ключ и зарытом в землю. Причём зарытом настолько давно, что сверху всё поросло шелковистой травой. И место, где покоится ларец, знает лишь один человек на всём белом свете — сам Мэнсики. Я не мог не уловить за его улыбкой одиночества, покрытого тайной.
Слово он дал не ярлу, а себе самому, но это дело не упрощало, а даже наоборот.
Послушаешь рассказы моих родственников про их студенческую жизнь, то можно хоть книгу про это писать... Побег из общаги по водосточной трубе, соседские рейды на холодильники с едой, прятки с охранником в женских комнатах, обмен новеньких кроссовок на пачку сигарет, пятисотке спрятанные в зачётках и прочее, что видимо случается с каждым студентом... А тут всё чистенько, аккуратненько...
Первое знакомство героя со своей комнатой и общежитием в целом.
Герой замечает изменение характера своего друга после его перерождения.
Главный герой путешественник между мирами... По просьбе знакомых он посещает мир переполненный зомби
Временами я воспринимал себя как некую элитную проститутку от живописи.