— Уже не влезаешь? Жирок нагулял?
— Нет. Когда я это надеваю, кто-то умирает.
— И?
— Охотно бы надел.
— Чудно. Что-то мне подсказывает, умрёт много людей!
[Харли разбивает витрину магазина ради дамской сумочки]
— Ты серьёзно? Да что ж с вами такое?
— Мы ведь злодеи, так и живем.
— Трусишка.
— Я тебе задницу надеру... И не посмотрю, что ты девчонка.
— Пудинг! Ты нарядился ради меня?
— Ради тебя я на всё готов. Между прочим, я прихватил виноградную содовую во льду и медвежью шкуру.
— Всё. Я прикончу его.
— Тогда поспеши, или он прикончит нас одного за другим.
— Я уберу его, Катану, пять — семь котиков, а дальше твой ход. Ты за?
— Всегда. А как нам шеи уберечь?
— Твой друг нам с этим поможет.
— Ты тоже мой друг.
— Дьявол с тобой, красотка. Предупреди.
А у меня прескверный характер! Я просто предупреждаю.
— Харли. Завязывай.
— Что? Он пошевелился. Видишь. Дёрнулся. Вроде.
Харли бьёт бейсбольной битой труп.
— Доктор Квинзель, я живу ради этих минут с тобой. Что там такое?
— Я принесла вам котенка.
— Как трогательно.
— Этой птичке, хана. Что ж, детка, только ты и я.
— Я готова.
Про подбитый вертолёт.
Мальчики! Я вернулась! Ужасно по всем соскучилась.
— Ждите здесь. Пожалуйста. А то там людей ещё удар хватит.
— Смотрите, он стыдится нас.
«Тупая мышь», о которой говорит Харли — это Бэтмен.