То, что я капиталист, не означает, что я мерзавец и что у меня черная душа.
— В старости я начал грешить мягкосердечием, — продолжал он. — Хотя возможно, на самом деле размягчились мои мозги.
Чистые сердцем не становятся пиратами.
То, что я капиталист, не означает, что я мерзавец и что у меня черная душа.
— В старости я начал грешить мягкосердечием, — продолжал он. — Хотя возможно, на самом деле размягчились мои мозги.
Чистые сердцем не становятся пиратами.