— Осторожно, лейтенант Гастингс — я мобилизую вас полоть сорняки!
— Буду очень рад!
— Только из вежливости — потом пожалеете!
— Зачем Грейс сказал мисс Леммон, что он его личный секретарь, если он всего лишь камердинер?
— Гастингс, вы никогда не преувеличивали своих заслуг, чтобы понравиться девушке?
— Конечно, нет. Никогда. Правда, однажды я сказал девушке, что являюсь членом Вентворса... Но она не играла в гольф и решила, что это психбольница.
— Теперь все бросятся на поиски ЭйБиСи.
— Но кого они будут искать, Гастингс?
— Ну... Безумца.
— А как выглядит безумец?
— Думаю, что муж замешан в этом.
— В исчезновении кухарки?
— Мне он кажется подозрительным.
— То, что человек не предложил вам выпить, Гастингс, еще не означает, что он повинен в других преступлениях.
Пуаро, иногда мне кажется, что вы даёте мне эти маленькие поручения для того, чтобы посмотреть, сколько унижения я смогу пережить за один день.
— Я не могу это пить! В моём чае не должно быть больше трёх ложек сахара. Именно так готовит его мисс Лемон.
— Я положил три ложки.
— Значит, мисс Лемон использует более маленькую ложку!
– В этом городке я чувствую себя белой вороной. Что касается вас, Пуаро, то вы и вовсе выглядите заморской птицей.
– По-вашему, я похож на иностранца?
– Как две капли воды, – заверил его я.
– Но ведь на мне костюм английского покроя, – задумчиво произнес Пуаро.
Мы провели очень приятный вечер, хотя я допустил небольшую бестактность, пригласив Пуаро на детектив. Хочу дать совет всем моим читателям. Никогда не водите солдата на пьесу о войне, моряка – на пьесу о море, шотландца – о Шотландии, сыщика – на детектив, а актера и подавно незачем вести в театр. Поток самой беспощадной критики будет обрушиваться на вас весь спектакль. Пуаро неустанно клеймил психологическую примитивность, а отсутствие у героя-сыщика метода просто выводило его из себя. На обратном пути Пуаро все еще не мог успокоиться и бубнил, что весь спектакль можно было бы закончить еще в первой половине первого акта.
— Но в таком случае, Пуаро, не было бы и спектакля, – заметил я.
Пуаро был вынужден с этим согласиться. На том мы и расстались.
— Вы видели фотографию, сделанную при его крещении?
— О, да!
— На ней он выглядит так, будто собирается выступать на собрании.
— Ну, Гастингс, что вам говорит интуиция о нашем столь элегантном графе?
— Да вообще-то немного. То есть выглядит он как типичный лягушатник... то есть, типичный француз... то есть... типичный француз своего типа... французского...
— Совершенно верно! Типичен для своего типа.
— Похоже на лоскутное одеяло, правда?
— Нет!
— А мне кажется, что да! Всем так кажется!
— Только не Пуаро!
— Полагаю, что и это Вам не кажется похожим на большой кусок ваты?
— Нет!
— Думаю, у Вас вообще нет воображения!
— Это правда, друг мой! К счастью, у Вас его достаточно для нас двоих! Я очень ценю это!
Пояснение к цитате:
Пуаро, который боится летать, и капитан Гастингс летят на самолёте.
— Общественный фонд. Вы выиграли второй приз на конкурсе красоты. Получите десять фунтов.
— Спасибо, Гастингс. Похоже, что в этой игре мастерство не на первом месте?
— Мастерство здесь в том, что и когда покупать, где размещать свою собственность.
— ... Поставлю гостиницу на Фенчур-стрит.
— Вы не можете поставить её на железнодорожной станции.
— Не говорите глупостей, Гастингс, на железнодорожных станциях много гостиниц.
— Но это не по правилам!
— В таком случае, Гастингс, эти правила неверны.
Пояснение к цитате:
Играют в “Монополию”.
— А я-то думал, вы считаете, что тут замешаны потусторонние силы!
— Опять вы неправильно поняли меня, Гастингс. Я хотел сказать, что верю только в опасную и темную силу древних суеверий. Смотрите сами — друг за другом скоропостижно вдруг умирает несколько человек. В смерти каждого из них в отдельности нет ничего загадочного. Но поскольку все только и говорят, что о разгневанном духе древнего фараона, то можно преспокойно зарезать кого угодно среди бела дня, и его смерть тоже спишут на счет старинного заклятия — как велика власть сверхъестественного над обычной человеческой душой.
— Вы когда-нибудь были в Нью-Йорке, Гастингс?
— В Нью-Йорке? Нет.
— Это прекрасный город, прекрасный. Каждая улица под прямым углом выходит на авеню. Каждое авеню пронумеровано. А здесь? Как можно смириться с фактом, что природа по-своему неаккуратно запутана, анархична, неэффективна...
— Но именно это мне и нравится.
— Скажите, что вы думаете об этом деле?
— Вы хотите, чтобы я тут в темноте ещё и думал?
— Что такое «развязная», Гастингс?
— Это означает... девушка такого сорта, чей сорт не лучше, чем должен быть... что-то в этом роде.
— Не лучше чем..?
— Именно.