В канун Рождества, много лет назад, я тихо лежал в своей постели. Простыни не шуршали. Я дышал медленно и тихо. Я прислушивался к звуку, которого боялся никогда не услышать — звон колокольчиков саней Санты.
— Я бы на твоём месте Роз об этом не рассказывал.
— Думаешь, это была бы плохая идея? — спросил феЛикси.
— Это зависит от того, — сказал Крис, — сколько времени ты бы хотел провести в регенерационном баке.
— Хватит уже столько вопросов задавать, — отрезал Доктор. — Всю рыбу распугаешь. Они ненавидят философию не меньше, чем математику.
— Кто?
— Рыбы, — сказал Доктор. — Пальцев нет, считать нечего. Их это с ума сводит. Кроме дельфинов и китов, потому что они не рыбы, и поэтому считают по основанию пять.
— Странная штука любовь, правда? — сказал Крис. — То есть, бывает любовь, а бывает любовь, отличие как разница между мной и Роз, и мной и Деп. То есть, если бы они обе оказались в горящем здании, кого бы я спас?
Доктор бросил на него резкий, выводящий из себя взгляд.
— Ну, — спросил он, — кого же?
— Деп, — не задумываясь, сказал Крис. — Нет, Роз, обеих!
— Да ладно, Кристофер, — сказал Доктор. — Они в разных комнатах, время есть спасти только одну, решение надо принять сейчас.
— Я не знаю, — не выдержал Крис.
— Поздно, — зло сказал Доктор. — Они обе погибли.
Крис возмущённо посмотрел на Доктора:
— Но это не…
— Не честно? Вселенная редко бывает честной. Что, если бы это были Роз и Бернис, или Бернис и я?
— А что сделал бы ты?
— Это просто, — сказал Доктор. — Я бы погасил пожар.
— Я не знал, что есть такая возможность.
— Ты не спрашивал, — сказал Доктор.
Если ты не путешествуешь, то как узнать, что уже прибыл?
— Доктор, — сказал Крис. — Ты замечательный.
— Знаю, знаю, — ответил он с улыбкой. — И если бы я не существовал, меня стоило бы придумать.
— Неужели они были правы, профессор? – заинтересовался Крис. – Вы хотели захватить Галлифрей?
— Конечно же, нет, – ответил за Хронотиса Доктор. – Посмотри на него: величайшее преступление этого человека в том, что он разбавляет «Эрл Грей» молоком! И читает книги с середины.
— Значит, это я во всем виноват? Если бы я тогда не одолжил у профессора книгу…
— Но ты ее и не одалживал, – прервал его Доктор.
— В каком смысле? – удивился Крис. – Конечно, одалживал. Я точно помню.
Доктор только энергичнее затряс головой.
— Ты ее не одалживал. Это она одолжила тебя.
Крис уставился на него во все глаза. Подтаявшее мороженое капало ему на джинсы, но молодой человек был слишком удивлен, чтобы это заметить.
— Да-да, – мечтательно продолжил Доктор. — Древние Артефакты никому просто так не дадутся в руки. Книга почувствовала опасность и решила, что ты сможешь ее защитить. Возможно, даже заставила профессора направить тебя к нужной полке. Ты ей понравился, Бристоль.
— Почему мы остановились? У вас есть план? Хотя бы что-то похожее на план?
Доктор прокашлялся и потер нос. Крис уже видел этот жест и прекрасно знал его значение, поэтому душа у него тут же ушла в пятки.
— Мы остановились, потому что тоннель закончился, – подтвердил Доктор его худшие опасения.
— Мы в тупике?!
— Между прочим, я попытался обойти слово «тупик», именно чтобы не провоцировать панику. Предлагаю называть это место «cul-de-sac».
— Почему мы остановились? У вас есть план? Хотя бы что-то похожее на план?
Доктор прокашлялся и потер нос. Крис уже видел этот жест и прекрасно знал его значение, поэтому душа у него тут же ушла в пятки.
— Мы остановились, потому что тоннель закончился, – подтвердил Доктор его худшие опасения.
— Мы в тупике?!
— Между прочим, я попытался обойти слово «тупик», именно чтобы не провоцировать панику. Предлагаю называть это место «cul-de-sac».
На одной из стен висела металлическая табличка с надписью: «Общество углубленных научных исследований». Под ней можно было различить еще три буквы: «КСЗ».
Доктор провел по табличке пальцем, на котором остался толстый слой пыли.
— Так много ученых и ни одной уборщицы…
Криса же больше заинтересовала нижняя аббревиатура.
— Что это значит?
— Крайняя стадия запустения, если судить по состоянию станции.
— А я не должен сказать что-нибудь героическое? Я ведь первый человек в космосе!
Доктор покачал головой.
— Не первый? – удивленно переспросил Крис.
— Даже не второй. И не третий.
— Скагра хотел взорвать Кембридж? – ужаснулся Крис. – Все факультеты? Все колледжи? Даже пабы?
— Всю планету, – мрачно напомнил Доктор.
Крис фыркнул. Затем его неожиданно охватил гнев.
— Он собирался убить Клэр?!
Слова сорвались с языка Криса раньше, чем он успел понять, что именно они означают. Доктор приподнял бровь.
— И прочих симпатичных девушек. А также юношей. Просто на всякий случай.
— Проблема, которую даже вы не смогли разрешить, – заметил он с усмешкой. – Какими бы продвинутыми ни были ваши компьютеры, они все равно остаются неразумными машинами. Отдайте самый дурацкий приказ – они исполнят его не раздумывая. Мы называем это парадоксом гениального идиота.
К-9 повернул к нему голову.
— Согласно моим данным, на Земле проявления идиотизма соотносятся с проявлениями гениальности как 77 к 1.