— Дотронешься — и ты гриль.
— Мёртвый гриль.
– Что ты сейчас сделал?
– Подменил результаты крови старыми образцами. Дай мне руку.
– А новые образы отличаются?
– Кардинально. Но пока все не успокоятся, не стоит кому-то рассказывать. Особенно, когда Симмонс так себя ведёт. Пока что нужно сохранить это в тайне. Молчать, пока что-нибудь не придумаем. Всё хорошо.
– Это всё моя вина.
– Нет.
– Я могла остановить её, я позволила этому произойти. Мне так жаль.
– Всё хорошо.
– Это всё моя вина. Ты прав. Со мной явно что-то не так.
– Нет, ты просто изменилась. Ты изменилась, и в этом нет ничего плохого.
— Директор не нашёл сам-знаешь-кого и сам-знаешь-кого?
— Не знаю, о чём ты.
— Точно. Я тоже.
— Они все идиоты.
— Не груби.
— Прости. Желающие добра идиоты.
— Тут слишком много цифр. Я механик, а не бухгалтер.
— Ты — инженер, Мак. И небольшой танк.
— Я знаю, что ты не плохой человек, Фитц, но этот... механизм использовали для дурных вещей. Ты должен думать о последствиях того, что изобретаешь.
— Электричество применяют для казни преступников. Получается, мы не должны использовать его в больницах?
— Это не одно и то же, сам знаешь.
— Всегда есть риски, связанные с наукой. Это не означит, что необходимо прекратить ею заниматься.
— Уорд, не делай этого!
— Мы знаем, что до́роги тебе!
— Да, до́роги. И это — слабость.
— Что такого Гарретт ему наплел, чтобы контролировать его? Может, поэтому он предал нас.
— Я вполне уверена, что всё намного проще. Он злодей.
— Ну, я не верю, что люди рождаются злодеями. Что-то должно было случиться.
Слушай, потому что повторять я не буду. Я уже потерял друга, и это звучит странно, но чтобы вернуть ее, я должен понять свойства древнего монолита. Я выяснил, что он был закопан на Юкатане, после того как сотни лет мотался по земле. И изначально был найден вместе с артефактами, никчемными, кроме одного. Футляра возрастом больше тысячи лет. В футляре хранится пергамент, который по сообщениям описывает в точности что такое монолит, что я и хочу узнать. Я проследил путь футляра, что было нелегко, по всей истории до центрального музея Масула в Ираке, но его забрали ваши друзья-экстремисты, когда разграбили музей, и я на 90% уверен, что он в этой комнате. Итак, либо ты отдашь мне его в обмен на то что внутри, либо можешь выпустить мне кишки и использовать кейс, чтобы сидеть повыше... Это полностью твой выбор.
– Джемма... ты думаешь, я мог бы быть... чуть более откровенным?
– Откровенным, Фитц? У меня просто нет слов, чтобы описать, какое это преуменьшение.
— Фитц, выслушай меня. Мы с тобой... мы знаем друг друга. Мы друзья. Я могу объяснить тебе все.
— Любопытно. Кое-кто сегодня уже пытался. Ты, должно быть, слышала его крики и усвоила урок. Фух. Итак, я перепроверил твои тесты, и угадай, кто оказался в списке потенциальных Нелюдей. Давай. Угадай. Не хочешь? Ну и ладно. У нас есть куча способов тебя разговорить.
— Нет, Фитц. Ты же не хочешь этого делать...
— Как раз хочу.
— Нет, нет...
— Видимо, ты меня совсем не знаешь.
— Как она может теперь смотреть мне в глаза? Или просто стоять рядом со мной? Как она может cтерпеть это? Картина того, как я стреляю в ту женщину...
— Знаешь, я хотела сблизиться с тобой, потому что пыталась понять, что вы двое чувствовали друг к другу. Ты и Джемма. И теперь я понимаю.
— Да. Что мы чувствовали. В прошедшем времени. Потому что моему будущему с Джеммой конец. Это я тоже убил...
— Все хорошо.
— В моем сердце нет места для двоих. Ты значила все для меня.
— Знаю. Будучи преданной тебе так же, как во Фреймворке, я теперь лучше тебя понимаю. То, как сильно ты любишь.
— Понимаешь?
— Да, Леопольд. Теперь да. Это грустно, но... прекрасно. Словно боль, которая приносит удовольствие. Что бы это ни значило.
— Ты понимаешь, что моя любовь никогда не угаснет.
— Да. Бедняжка, ты романтик. И в твоем сердце есть место только для...
— ... Нее.
— Что?
— Что?
— Что значит «нее»?
— Э-э-э...
— А ты, Мелинда? Как тебе новая профессия?
— Бесит
— Неправда
— Я сражалась с роботами, призраками, андроидами, но я впервые чувствую такое истощение
— Аминь, сестра
— Я специалист. Сегодня я мог бы устранить вражескую угрозу в одиночку. Если бы работал один. Но за мной были не готовые к боевым...
— Эй-эй-эй, что значит один?
— Как это типично...
— Да.
— А кто, по-твоему, разрабатывает твое снаряжение?
— Или полимеры для твоего оружия? Их создают такие, как мы.
— Попробуй пойти на задание с голой попой!
– Мне нравится думать о первом законе термодинамики. Что энергия не возникает из ничего и никуда не исчезает. Это значит, что каждая энергия внутри нас, каждая крупица будет жить как часть чего-то другого. Может быть, будет жить как рыбёшка, микроб... может быть, сгорит в сверхновой через десять миллиардов лет. И каждая частица нас была раньше часть чего-то другого: луны, грозовой тучи, мамонта.
– Мартышки.
– Мартышки. Тысячи и тысячи других прекрасных вещей, которые когда-то также боялись умереть как и мы. Мы дали им новую жизнь. Хорошую, я надеюсь. Примечательно, что мы оказались здесь, Фитц. Там, где началась вся жизнь на нашей планете. Прямо за этим стеклом.