[Стук в дверь]
— Не хочешь открыть?
— Не особо.
— Не мог бы ты открыть?
— Полагаю, мог бы, если бы ты попросил.
— Открой, пожалуйста.
— Ах, конечно!
[Стук в дверь]
— Не хочешь открыть?
— Не особо.
— Не мог бы ты открыть?
— Полагаю, мог бы, если бы ты попросил.
— Открой, пожалуйста.
— Ах, конечно!
— Что же мне делать?
— А ты не рассматривал возможность сообщить ей о своих чувствах?
— Леонард, я физик, а не хиппи!
— Ты говоришь с одним из трёх людей в западном полушарии, способных воспринять подобный поток сознания.
— И что ты думаешь?
— Я сказал, что я тебя понимаю, но это не значит, что мне это интересно.
— При условии, что миром правит разумный гигантский бобёр, какой продукт питания исключается из употребления?
— А... Может быть, бутерброды из бобров?
— Леонард, соберись, у нас серьезная игра.
— Ну, сейчас придумаю. Бобры едят кору деревьев, а люди употребляют в пищу только один вид коры — корицу, так что мой ответ — корица.
— Неверно. Очевидный ответ — датская ватрушка с сыром.
— Почему?
— В мире, управляемом гигантским бобром, человечество строит много плотин, чтобы угодить своему правителю. Низко лежащий Копенгаген затоплен. Жертвы измеряются тысячами. Убитым горем датчанам уже не до выпечки! (обращаясь к Шелдону) Разве это не очевидно?!
— Как ты знаешь, ящерицы — существа хладнокровные и они лишены способности чувствовать температуру. Однако, они становятся более медлительными, когда холодно. Поэтому прогноз погоды по-ящеричному звучал бы так: «Одевайтесь потеплее, на улице медленно!» Я обожаю свой разум!
— Да, мы все от него без ума.
— Знаешь ли ты, как, согласно статистике, я могу погибнуть в моём возрасте?
— От рук соседа по квартире?
— Вследствие несчастного случая!
— Ну мы под него всё и замаскируем.
— А что тебя заставляет улыбаться, Леонард?
— В последнее время? Да ничего!
— Это всё из-за конфликта, который возникает между твоим желанием найти свою половинку и единогласным решением всего женского рода не допустить подобную возможность?
— Ты не всегда должен следовать желаниям женщин.
— Хм.
— Что?
— Ничего. Так... переосмысливаю всю свою жизнь...
— Чем занимаешься?
— Наукой. Тебе не понять.
Мы живём вместе, но спим по отдельности в наших гетеросексуальных спальнях.
— Это ты шутишь сейчас?
— Очевидно, что да. Я думал, «бугагашенька» сама собой разумелась.
— Почему бы тебе просто не позавтракать в постели?
— Потому что я не инвалид, и сегодня не восьмое марта, и я не женщина.
( — У тебя в комнате есть телевизор, так может быть позавтракаешь в постели?
— Но я не инвалид и не женщина, отмечающая День матери.)
— Шелдон переезжает…
— Так, что ты натворил? Ты менял контрастность и яркость на телевизоре?
— Нет.
— Ты сдирал пластырь с раны прямо перед ним?
— Нет.
— Купил обычный кетчуп? Забыл помыть раковину? Разговаривал с ним через дверь туалета? Менял температуру на термостате? Готовил блюда с кинзой? Произносил слово ЧЕСТНО через Т?
— НЕТ.
— Ты высмеивал поезда…