И как настойчиво все твердили: держись, будь храброй, тужься! тужься! тужься! — и так на протяжении восемнадцати часов. Рожать. Дарить жизнь ребенку. Словно роды — это дар небес, невесть какая радость. В тот момент Лорейн так и подмывало сказать всем: роды — это совсем не дар, это когда у тебя отбирают. Младенец проталкивается, изо всех сил стремится выйти из тебя. Он — сосуд насилия, жаркой невыразимой ярости.