Подчас мы хотим что-то сделать, но боимся выдать себя и поэтому не делаем.
Если я захочу что-то сказать, я открою свой рот и скажу.
— У него к тебе чувства.
— С чего ты взял?
— Он не касается тебя.
— Когда поженимся, будем танцевать? Я нахожу танец милой забавой. Негоже, как ты, мысли таить...
— Зато ты всегда мысли выдаёшь. Зачем ведёшь ты, коль должен вести я. Танцевать захочу — так поведу на танец. <...> От чего меня к тому всегда понуждают? Что проку, если сознаюсь в том, что думаю о тебе с пробуждения? И что от того с утра дела валятся из рук, и голова совсем не тем забита. Столь ли необходимо тебе узнать, что я испытываю страх лишь тогда, когда тебя нет рядом? От того я у твоего дома прежде всех других, я боюсь за тебя. И да, на нашей свадьбе я спляшу с тобой танец.
— Почему ты не боишься, когда все дрожат от страха?
— Я не переживаю о том, что будет — лишь о том, что нужно сделать.