Майкл Вон – цитаты персонажа

— Я спала с Уиллом.
— Что?
— В Варшаве, мы напились и переспали.
— И как я должен на это реагировать?
— Как хочешь.
— Мало того, что на нас охотятся, надо было еще мне узнать о том, что ты спала с Уиллом.

— Вам преподавали пиротехнику?
— Да, на семинарах.
— И чему учат на семинарах?
— Ладно, все по порядку. Это заряды СИ-4. Я это знаю, потому что это на них написано.

Я был с тобой так груб, потому что я хотел, чтобы ты меня забыла.

— Ты сказала, что я предал тебя, что перестал верить, что я должен был дождаться тебя.
— Я не имела в виду, что...
— Нет, дай мне закончить. После твоей смерти я говорил с тобой, будто ты была рядом. Говорил с тобой вслух. Я постоянно с тобой разговаривал: о погоде, о покупках, о том, стоит ли мне пить дальше. А однажды ты начала мне отвечать. Я слышал твой голос, будто ты была рядом, Сидни. И хотя я понимал, что это всего лишь пьяный бред парня, разговаривающего с мертвой девушкой, я не мог остановиться. И я хочу, чтобы ты сначала узнала две вещи, которые ты должна знать. Первая: я так тебя любил, что сам был близок к смерти. И второе: я не сожалею о тех переменах, которые произошли в моей жизни.

— Ты пришел, чтобы помешать мне?
— Мой отец вел дневник. В детстве я говорил ему: «Папа, только девчонки ведут дневник», — а он смеялся. Мой отец был отличным человеком. Он был слишком строг к себе. Он был очень ответственным. Если он ошибался хоть немного, то очень переживал. Было несколько операций, в том числе и его последняя, которые он оспаривал. Он отказывался участвовать в этих операциях, но только в дневнике. Он писал, что хотел бы сказать директору ЦРУ то, что никогда не говорил в жизни. Он был предан управлению, и я очень любил его. Но его погубило безусловное выполнение приказов. Слепая преданность работе. Если ты задумала то, о чем я догадываюсь. То есть... Если я нужен....
— Спасибо.

Это часы моего отца. Они сломаны, но когда-то ходили точно. Отдавая их мне, он сказал: «По этим часам ты сможешь сверять свое сердце». Они остановились первого октября. В день нашего знакомства.

— Ты в норме?
— Да, месяца лечения у психиатра было достаточно.
— Тебе? Вряд ли. Думаю, ты был слегка не в себе, когда поджигал свой дом.
— Это был несчастливый дом.
— Ну да, и ты сжег его.

— Видел бы ты его лицо там, в Париже. Он смотрел на меня, как на чужую.
— Вовсе нет. Он смотрел на тебя. Возможно, впервые, но он смотрел на тебя.

— Если вы позволяете мне видеть это хранилище, значит оно у вас не единственное.
— А ты умнее, чем я думал.

— Увлекательно, да?
— Да. А что?
— Это обычное дело — видеть сны о работе. Особенно вначале. Это проходит.
— Что, восторг?
— Нет. Сны.

— Как ты нашел меня?
— Несколько месяцев назад ты сказала, что когда хочешь уединиться, идешь в обсерваторию. Но она была закрыта. А потом я вспомнил, что ты говорила, что пирс успокаивает тебя. Но и там тебя не было.
— Ты ведь не был во всех этих местах?
— Был. А потом я вспомнил, что ты любишь вокзалы. Обычные люди едут на обычную работу.
— Не верится, что ты все это помнишь.

В детстве я был пловцом. Проплывал сто метров за 68 секунд. Но в ту ночь в Тайбее это оказалось ни к чему. За последние 2000 лет изобрели многое, но нет ничего полезней отвертки. Ничего.

— Он мой друг. Один из лучших моих друзей.
— Я понимаю.
— Не понимаешь. Ты можешь говорить своим друзьям, что работаешь в ЦРУ, а я пытаюсь найти хоть крохотную возможность быть честной с друзьями. А теперь Уилл знает правду. Он больше не будет мне верить.