Пап, надо же — ты курил, пил и был такой шлюх! Но я все равно тебя люблю...
— Как сказать «шлюха» в мужском роде?
— Никто до сих пор не придумал. Но люди над этим работают.
Алек обнял Магнуса и целовал его взасос. Пораженный, маг оцепенел. Все вокруг смотрели на парочку и шептались.
Мариза Лайтвуд прикрыла рот ладонью, Роберт молчал.
— Погодите, — произнесла сбитая с толку Майя. — Поцелуй — тоже часть ритуала?
Кому-то приходится лгать, чтобы понравиться, кому-то достаточно сказать правду, чтобы влезть в сердце и там поселиться.
– Ты заболеешь. Тебе нельзя это пить. Тебе нужна кровь.
Тьерри вскочил, дрожа от ярости, гнева и беспомощности.
– А как насчет твоей?
– Как мило! Но это не поможет. Тебе нужна кровь живых существ.
– О Геката, Темная Мать…
– Оставь! Не молись, пожалуйста, и особенно этой старой карге.
— Ты должен быть добрым и возвышенным созданием, — возмутилась Майя.
— Неси табурет, возвышусь с удовольствием.
Майя решительно встала. — У меня дальше этой строчки не идет: Одолела страшно — грусть, печаль, тоска!
— Нет у меня больше одного соска! — заржал Вьюга и тут же спрятал голову под подушку, откуда и выдал, — зато в рифму!
Я рыдала со смеху, но Майя не сдавалась. Она решила поразить Литературика поэзией серьезно-депрессивного подхода:
— Я сегодня грустным целый день ходил...
— Литр самогонки вдребезги разбил, — ляпнул Охотник, не подумав, и тут же схлопотал подзатыльник от возлюбленной.