А что касается моей собственной, личной жизни, то, ей-богу, в ней нет решительно ничего хорошего. Знаете, когда идёшь темною ночью по лесу, и если в это время вдали светит огонёк, то не замечаешь ни утомления, ни потёмок, ни колючих веток, которые бьют тебя по лицу... Я работаю, — вам это известно, — как никто в уезде, судьба бьёт меня не переставая, порой страдаю я невыносимо, но у меня вдали нет огонька. Я для себя уже ничего не жду, не люблю людей... Давно уже никого не люблю.
— Что мне делать?
— Ничего...
— Понимаешь, если бы можно было остаток жизни прожить как-нибудь по-новому. Проснуться бы в одно прекрасное утро и вдруг почувствовать, что ты начал жить по-новому. Что всё прошлое забыто. Начать снова... Подскажи мне, как начать... с чего начать? Подскажи!
— Э, ну тебя! Какая ещё там новая жизнь! Наше положение, твоё и моё, безнадежно.
— Положим, я проживу до шестидесяти, то остается тринадцать. Много! Как я проживу эти тринадцать лет?