— Например, у меня есть одна подруга, которая лишена практически всех основных человеческих эмоций. Она всегда ужасно счастлива, всегда веселится, что бы она ни делала, но лишь потому, что она просто не знает больше никаких эмоций. И в результате она едва ли может понять, почему остальные люди грустят или злятся.
Существует лишь один способ, которым она способна воспринимать мир. Она в принципе не способна отличить рай истинный от рая потерянного.
— И я такой же. Нет, я гораздо хуже. Я не способен понять чужую боль, даже в самой малости. Почему? Потому что я сам не могу адекватно воспринимать своё собственное ощущение «боли» и «страдания». Мысли о смерти ничуть не беспокоят меня. Не то чтобы я хотел умереть, но моё стремление сопротивляться смерти аномально слабо. И всё это приводит к тому, что я озвучил. Есть множество «блоков», которые не дают людям убивать друг друга. Один из наиболее жизненно важных, это мысли в духе «Ооо, это, наверное, больно» или «Приятель, мне жаль этого парня». Разве не так? Всё так. Например, уверен, тебе и раньше доводилось испытывать желание причинить кому-нибудь боль, ведь так? Но ты, скорее всего, не стала тут же выбивать из него дурь и так далее, ведь так?
— Мм. Я никогда раньше никого не била.
— Но готов поспорить, что ты хотела этого, правда?
Она не ответила. И это было самое лучшее подтверждение, что она способна была дать. Но ведь это не преступление. Никто не может прожить свою жизнь, ни разу не испытав неприязни к кому-то, даже если живёт в раю.
— Думаю, на самом деле я говорю о способности испытывать эмпатию.
Ты понимаешь чувства другого человека, ты испытываешь к нему милосердие и поступаешь милосердно. И, конечно же, это не всегда хорошо. Ревность и злоба тоже произрастают из эмпатии. Понимание эмоций других людей. Это и достоинство и недостаток.
— Но давай не будем вдаваться в философские споры о потерях и приобретениях, — продолжил я. — Суть в том, что у меня нет всех этих «блоков». Я, в принципе, не въезжаю в чужие эмоции. В результате, я вынужден сдерживать себя. А это невероятно мучительно. Это даже не забавно. Но, каким-то чудом, мне удаётся сдерживать собственных демонов.
Несколько дерзко продолжать жить, скрывая такого монстра внутри себя.
— И-кун…
— Сейчас я в любой момент могу достигнуть своего предела. И поэтому я не могу простить убийцу. Как я могу это сделать? Само существование убийц отвратительно. Мерзко. Я всем сердцем ненавижу всех убийц. Всеми силами души. Думаю, я хотел раздавить бы их всех.
— …
— Просто шучу, я совсем так не думаю, — сказал я.