— Смотрите! Ведь это же Иван Грозный!
— Иди ты!
Так я жду ответа на поставленный мною вопрос.
— Услать их надо немедля куда-нибудь! Ясно?... Молчит, проклятый... А, что, Феденька, войны сейчас никакой нет?
— Да как же это нет, кормилец? Шведы прямо заедают. Крымский хан на Изюмском шляхе безобразничает.
— Что ты говоришь...
— Да.
— Как же вы допустили?!
— Не вели казнить! [падает на колени]
— Встань Фёдор, я тебя не виню. Садись. Пиши. Царский указ. Приказываю: послать войско выбить крымского хана с Изюмского шляха. Точку поставь.
Смотреть надо за вещами, когда в комнату входишь. Да отчего ты, Федор, на меня таращишься? Уж не думаешь ли ты, что я взял?
Стоматологическая поликлиника? Алё! Добавочный три — шестьдесят две. Будьте добры, позовите, пожалуйста, Антона Семеновича Шпака.
Цена на водку, цифры 3-62 прочно вошли в сознание народа, их обессмертили и произведения искусства. В фильме Гайдая аферист Милославский называет номер телефона: «Добавочный три шестьдесят две» (цена бутылки водки).
Скажите, это, стало быть, любую стенку можно так убрать? Вашему изобретению цены нет!
Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение? Разве их для того вешали, чтобы вы их ломали?!
— Уж мы воров и за ребра вешаем, а все извести их не можем.
— Ну зачем же за ребра вешать? Уж тут я прямо скажу, что я против. Это типичный перегиб. С ворами, Федя, если хочешь знать, надо обращаться мягко.
— Что диктовать-то?
— Царь и великий князь, повторяй, всея Руси.
— Царь и великий князь повторяй всея Руси.
— Да не повторяй, а повторяй...
Садись. Занимайся государственным делом. Возьми палку!
— Да ведь казнили тебя намедни!
— Вoт этo нoвoсть!
— Пoвесили тебя на сoбственных вoрoтах третьегo дня пo приказу царя.
— Ой, спасибo! Пoвесили меня пo твoему приказу. Выручай, а тo засыплемся. Чегo ж ты мoлчишь, свoлoчь? А? Вспoмнил! Ведь этo не меня пoвесили. Тoгo, пoвешеннoгo-тo, как звали?
— Ванька-разбoйник.
— Ага. А я наoбoрoт, Жoрж. Тoт бандит прoстo мoй oднoфамилец. Правильнo я гoвoрю?
— Угу.