Каждый, наверное, по-своему понимает красоту... И ищет её по разному... Кто в людях, кто в том, что на людях надето, кто в изысканных блюдах, кто в цветах, а кто в танцах.
— По-моему, слишком мало фисташек в соусе?
— Я их вообще ещё не клал, сэр.
— Мне кажется, у тебя неважное настроение после вчерашнего дня?
— В этом доме, сэр, я — человек маленький. Какое я имею право на настроение вообще?
— Вот, например, профессор Брегг в Таймс пишет, что неделька-другая вегетарианства...
— Я запретил это слово в моём доме!
— Я только что вышел из прокуратуры… Пробыл там всю ночь. Без сна.
— Поели?
— Бог мой, нет.
У Вулфа вытянулось лицо. Дело усложнялось. Сама мысль о том, что человек остался без пищи, была для Вулфа неприятна, но принимать в своем доме такого несчастного было просто невыносимо. Он должен был либо поживее выпроводить его, либо накормить.
— А как ты?
— Я не бодрый и не вялый, а измочаленный.
— Сильно сплутовал?
— Как обычно. В рамках приличий.
Ты можешь сделать сентиментальной даже таблицу умножения.
Подсознание — это какая-то причудливая комбинация выгребной ямы с чудесным садом.
Причины существуют почти всегда. Или же мы их сами выдумываем.
Действительно, жизнь — это сплошные неприятности. Поэтому единственное, чего мы можем в ней добиться, это возможности выбирать между большей и меньшей неприятностью.
Если бы все желания приводили к убийству, они совершались бы в каждой кухне.
Умная женщина всегда опасна.
