— Привет. Так ты русский?
— Мама и папа русские, но я норвежец.
— Как это?
— Я здесь родился, поэтому норвежец.
— По этой логике Редьярд Киплинг индус.
— Кто же такой щедрый?
— Мой наниматель.
— Российская Федерация?
— Не совсем.
— Мой университет – самое северное учебное заведение в мире.
— Да я уже поняла, тут ко всему можно сделать приставку «самый северный» и не ошибешься.
— Олег, помоги разобраться с местными реалиями, — сказала она.
— Да, что случилось? — спросил Олег.
— Вот там, в метрах двухстах, домик-укрытие, — указала она в сторону, — рядом пустой снегоход и около него бродит медведь. Есть вероятность, что медведь приехал на снегоходе, а сейчас просто разминается, потому что лапы затекли?
— Точно нет.
— Значит, в домике люди и медведь их блокируют.
— Что будем делать?
— Это я у тебя хотела спросить, что будем делать? Я не сталкивалась с медведями, тебе они ближе. Мои знания о противодействии медведям включают только два факта, первый – перед медведем встань в полный рост, второй – перед медведем притворись мертвым. И я понимаю, что они один из них неверный.
... в следующий миг разразился таким витиеватым ругательством, что почувствовал себя настоящим морским волком.
Лучше, чем создали боги, создать невозможно, так что любое изменение — к худшему.
— Скажи! — настаивала Яра.
— Я не умею такого говорить! У меня язык замёрз.
— Не выкручивайся! Повторяй: «Я тебя...»
— Ты меня...
— ОЛЕГ!
– А зачем ты прятал по всему городу розы и подбрасывал координаты? Одну розу я нашла в старой голубятне на «Савеловской», другую на чердаке двухэтажного дома на Полянке! Отвечай!
Ул наклонился, зачерпнул снег.
– А на «Войковской» не нашла? Так я и думал.
– Сознался! Ага!
– Не ага. Я просто видел, как её подбросили, – выкрутился Ул.
– Кто?
– Неизвестный в черной маске. Я преследовал его, загнал в угол, но он выпил кислоты. Остались дымящиеся шнурки.
Аня покачала головой:
— Раз уж ты такой великий лесной человек, то мог бы попробовать развести огонь первобытными средствами.
— Милая барышня, кроме спичек и зажигалки, я умею пользоваться только огнеметом. Всякие трущиеся палочки и куски кремня не внушают мне доверия. Боюсь, что с их помощью, мне и до старости костер не разжечь. Можно попробовать стукнуть тебя по лбу, говорят, что после этого из глаз вылетают искры, но думаю, ты на этот эксперимент не согласишься.
А топор для русского человека – это часть тела. Наш мужик с ним что угодно сделать может. Очень удобный инструмент, при нужде можно избу срубить, или чью-то голову, а возникнет надобность, так и в зубах не грех им поковыряться.
... Прав ты, дурачок, и про любовь прав, и про гармонию… Только рано начал. И вслух. Оно когда про любовь вслух и чересчур, без спросу хватая за грудки и вкручивая любой ценой, – сомнения великие берут.
Любовь – штука тихая.
А ты, брат, не Купидон, чтобы с этой любовью, да ко всякому-каждому, да в мегафон, да на всех перекрестках…