Перси Джексон – цитаты персонажа

— Позвольте узнать ваше имя? — спросила она. Взгляд его темных глаз переместился на Пайпер.
— Кекроп, первый и вечный царь Афин. Я приветствую вас в моём городе, — он поднял вверх закрытое блюдо. — Также я принёс кекс Бундт.
Пайпер посмотрела на своих друзей.
— Ловушка?
— Возможно, — произнесла Аннабет.
— Ну, по крайней мере, он принес десерт, — Перси улыбнулся змееподобным ребятам. — Добро пожаловать на борт!

Они держались за руки через стол. Перси был счастлив уже от того, что просто мог смотреть на Аннабет в солнечном свете. Это всегда делало её волосы такими яркими и теплыми. Её глаза отражали цвет неба и булыжников, становясь поочередно коричневого или голубого цвета.

— Ты обещал мне, Рыбьи мозги! Мы больше никогда не расстанемся! Никогда!
— Ты невозможна!
— Я тоже тебя люблю!

Я подумал о маме, но в голову пришли только хорошие воспоминания: ее улыбка, сказки, которые она читала мне на ночь, когда я был еще совсем маленький, и как она успокаивала меня, что не позволит клопам кусаться.

— ... У Зевса в числе прочих было двое детей, Кадм и Европа, так? Их собирались принести в жертву, но они обратились с мольбами о спасении к Зевсу. Тогда громовержец послал волшебного летающего барана с золотой шерстью, и тот перенес их из Греции в Колхиду, это в Малой Азии. Ну, вообще-то донес он только Кадма. Европа по дороге свалилась с барана и умерла, но это уже не важно.
— Думаю, она бы с тобой не согласилась.

Аннабет поскользнулась на поросшей мхом скале, ее ноги повисли в воздухе. К счастью, она быстро нашла другую опору. К несчастью, этой опорой послужило мое лицо.

Автобус накренился, кто-то завизжал. Может, и я.

— Но как можно похитить бессмертную богиню? Разве такое возможно?
— Ну да, вообще-то. В смысле, Персефону же похитили.
— Ну, так она же была богиней цветочков или типа того.
Гроувер, похоже, обиделся:
— Богиней весны!

Может ли отец-олимпиец обратиться против своего отпрыска-полукровки? Может быть, иногда проще сделать так, чтобы они умерли? Если и есть полукровки, которым приходится этого опасаться, то это Талия и я. Эх, надо было все-таки подарить Посейдону на День отца тот галстук с ракушками!

— Не груби! У Сторуких пятьдесят разных лиц.
— Да, непросто им, наверно, на паспорт фотографироваться! — заметил я.

Я подошел у телефону и набрал номер. С моей руки он давным-давно смылся, но это не имело значения. Я его запомнил наизусть, совершенно случайно.

— Будь моя воля, я бы трижды подумал, прежде чем отправить в этот поход Талию. Она чересчур порывиста. Действует, не думая. И чересчур самоуверенна.
— Вы бы выбрали меня?
— Честно говоря, нет, — сказал он. — Вы с Талией-два сапога пара.
— Ну, спасибочки!

— Персей Джексон, — сказала одна.
— Да... — задумчиво произнесла вторая. — Не вижу, что в нем такого опасного.
— А кто говорит, что я опасен?
Первая из Гесперид оглянулась через плечо, в сторону вершины.
— Они страшатся тебя. Их печалит то, что эта, — она указала на Талию, — до сих пор тебя не убила.
— Временами испытываю искушение, — призналась Талия. — Но нет, спасибочки. Он же мой друг.

Аннабет поцеловала его.
— Удачи, Рыбье мозги. Просто вернись ко мне, ладно?
— Я вернусь, — пообещал он. — Сделай для меня то же самое.

Перси сжал запястье Аннабет. Его лицо было изможденным, в крови и царапинах, а волосы спутаны паутиной, но когда он встретился с ней взглядом, она подумала, что он никогда не выглядел более красивым.
— Мы останемся вместе, — пообещал он. — Мы больше никогда не расстанемся. Никогда.