— Скажите, пожалуйста, а как вас зовут, девушка?
— Девушка. Девушка неприступная, особенно для транзитников.
— Я вовсе не собирался идти на приступ этой крепости.
— По-моему, эта курица при жизни работала официанткой в вашем ресторане...
— Ну, понятно, такая же мерзкая.
— А с язвой дома сидят, с язвой по ресторанам не ходят.
— От одного вида этой еды язва может разыграться...
— У вас всё обойдется. Кто-нибудь поможет. И будете себе опять на пианино играть.
— В тюремной самодеятельности.
— Кто-нибудь выручит.
— Я ведь не солист и не лауреат. Так, под чужую палочку.
— Уж лучше, чем подносы таскать. Вон, как я одна осталась, да без мужа и профессии, с ребёнком... А теперь — ничего. Работаю, как Бог.
— Я те чё велел делать-то, козел? Я тебе велел дыни стеречь! А ты чё натворил?
— Спекулянт! Мерзавец! Пошёл вон отсюда! Я тебе всю морду набью! Понял?
— Если допрыгнешь!
— Дорогие товарищи, у моего мужа сегодня юбилей.
— Радостно.
— Не могли бы вы сыграть для него «Умирающего лебедя»?
— Это дело нехитрое. Вспоминай нашу торговлю и делай наоборот.
— Как?
— Там хамят, а ты — улыбайся. Там обвешивают, а ты — с «походом» отпускай.
— С кем?
— Ну, грамм 50-100 набавишь — вот так будет доволен покупатель!
— Интересно, а что у вас за профессия такая, где можно не врать?
— Пианист я.
Здрасте... Вот если бы вы мне назвали какую-нибудь счастливую станцию, я бы, пожалуй, купил туда билет и укатил бы на всю жизнь...
— Очень хочется есть. Я же не ел ваш мерзкий борщ. Вы, надеюсь, теперь это понимаете?
— А если вы его не ели, откуда знаете, что он мерзкий?
Только такой идиот, как я, может сказать комплимент одной женщине в присутствии другой.
Зачем же вам толкаться в общественном транспорте, да еще тратиться при наших барышах? Уж позвольте, я вас домчу на своей персональной машине.
Только, Виолетта, скажите, пожалуйста, там, что это для Веры... и чтобы в мороженое ничего, кроме мороженого, не клали.
- 1
- 2