Как сложно признать вину. Сказать: я был не прав. Иногда так же трудно, как сказать: я люблю.
Тем не менее лучше высказанная ненависть, чем застоявшаяся внутри.
Какое удовольствие может быть выше, чем служить тому, кого любишь.
Теперь удрученность меня отпустила. Так же как и чувство вины, о котором я перестала думать.
Всегда ли так происходит, когда мы направляемся в сторону чего-то запретного — или, как некоторые это называют, греха. Первый шаг мучителен до истощения — до крови, до костей, до потери сознания. Второй тоже раздирает душу, но уже это терпимо. С третьим шагом страдание лишь проносится над нами, как черная туча. Скоро оно перестанет нас задерживать или беспокоить.
— А ты думаешь, у меня есть секреты? — с озадаченным видом он отламывает кусок от бутерброда, который крошится у него между пальцев, и запихивает в рот.
— Я уверена, что есть, — говорю я, — потому что и у меня есть. И у каждого.
Наверное, он прав. В отчаянной ситуации приходится прибегать к хитрости.