Бедняга Юлиан, подобно многим нашим современникам, желал верить, что человеческая жизнь значит несопоставимо больше, нежели она значит на самом деле. Болезнь его чрезвычайно характерна для нашей эпохи: нам так не хочется смиряться с конечностью нашего бытия, что мы готовы пойти на все, поверить любым фокусам, лишь бы только отдалить осознание той горькой тайной истины, что в конце нас ждет небытие.
Почему мы так стремимся обелить злодеев? Возможно, подсознательно мы испытываем чувство неловкости, понимая, что они, со своей стороны, думают о нас то же самое, хотя и исходят из своих, противоположных нашим, интересов и взглядов.
Достойно удивления, как страстно некоторые личности, якобы чуждые ко всему, жаждут заручиться поддержкой власть имущих. Под напускным презрением к власти они скрывают страстное желание быть поближе к тем, кто ею облечен.
Таков человек: если уж нельзя быть первым, он готов удовольствоваться тем, что он последний.