— Отличная сталь, не скажешь, кто тебе её дал?
— Мама твоя!
— Я думал, твое появление будет более эффектным. А ты всего лишь вырубил в комнате свет.
— И на всём восточном побережье…
— Это воля Бога.
— Почему ты так уверен?
— Потому что я этого хочу.
Я давно уже не верил, что ангельская красота свидетельствует об ангельской душе.
Американское общество было потрясено тем, что стражи закона не только судили несправедливо, но создали к тому же механизм, который сплошь и рядом осуждает невиновных. Не десятки, а сотни тысяч граждан были осуждены на пожизненное заключение или смертную казнь на основании всего лишь одного какого-либо свидетельства.
Я ни с кем из родни не ссорился, но отношения сложились далекие. Проще сказать, их не было вообще.
Призрак, привидение. Так некоторые литературоведы, специалисты по драматургии, называют событие, ставшее поворотным пунктом для персонажа. Потрясение, пережитое в прошлом, но продолжающее действовать в настоящем. Какой-то жизненный шок, вытесненное переживание, тайну, которая объясняет особенность личности, ее психологию, внутреннюю жизнь, большую часть поступков.
Книги — особый предмет, сродни волшебной палочке. Пропуск в иной мир. Бегство. Книги могут стать лекарством и помочь справиться с житейскими передрягами.
«Нам нравится быть не собой», — написал Альбер Коэн. Может быть, мы потому и влюбляемся иной раз в полную свою противоположность. Надеемся на дополнение, преображение, метаморфозу. Ожидаем, что сблизившись с антиподом, станем полноценнее, богаче, шире. На бумаге это получается хорошо, в жизни — в редчайших случаях.
Пристрастие читателей к детективам позволило мне прожить сказочные десять лет, став одним из немногих авторов, живущих за счет своего пера.
Мои фантазии — мое спасение, дармовой билет на самолет, уносящий от скучной действительности.