Говорят, когда женщина становится матерью, весь ее мир переворачивается с ног на голову. Мама рассказывала, что стоило ей взять меня, новорожденного, на руки, и она возненавидела весь свет. Потому что раньше это был просто мир, а теперь она воспринимала его как врага для такого маленького и беззащитного меня.
— Это самосуд и беззаконие, у вас нет никаких оснований, чтобы призвать меня к ответственности за правонарушения, влекущие за собой такие наказания, как смертная казнь и…
— Я тебя просто так убью, из любви к искусству, — прошипел Тьер.
Я люблю тебя сильно. Я готов отдать свою жизнь, силу, душу, кровь до последней капли за тебя. Я люблю тебя столь сильно, что клянусь защищать тебя, заботиться о тебе, быть с тобой, принимать тебя, забирать все твои страхи, сомнения и тревоги, делить с тобой твои радости, надежды и мечты. Я люблю тебя так сильно, чтобы поддерживать всегда и во всем, позволять совершать свои шаги и ошибки, но никогда не смогу оставить тебя наедине с последствиями твоих неверных действий. И я клянусь тебе, той, что стала родной и единственной, всю жизнь быть рядом с тобой и не жить без тебя. Я люблю тебя... И это моя клятва тебе, Дэя, клятва, каждое слово которой истинно, и будет исполнено.
— Уже довел? — поинтересовался Тьер.
— Практически. Ощущение, что измываюсь над ребенком. Этот совсем зеленый, даже не интересно. — И обращаясь к Золотому:
— Слушай, пацан, тебя такими темпами удар хватит прежде, чем аркан пустишь в ход. Да и аркан твой, мягко говоря, не впечатляет.
Так с великим Золотым жрецом еще никто не смел разговаривать. Никто и никогда!
Но как оказалось, на этом унижение не завершилось — подул ветер. Горячий, обжигающе горячий ветер песков Миров Хаоса, и над степью раздалось:
— Рэн, милосерднее будет просто убить. Не измывайся над убогим.