Возможно, я не знаю себя, но зато я хорошо знаю других. На это я и сделал ставку.
Мой рост — 168. Не надо быть психологом, чтобы понять, что это надо как-то компенсировать. К примеру, мой дом. Он стоит пять миллионов. Мне он не нравится, и он мне не по карману. Но она... Она его любит. Я сказал ей, что это наследство. Незатейливо. Однако всё, что я унаследовал, это дурные привычки.
— Сколько, по-вашему, стоит ваша репутация, Ландер?
— Моя репутация? В смысле?
— Вот эта работа стоит четверть миллиона. Есть ли у вас что-то подобное?
— Вообще-то, да. Автолитография Мунка. «Брошь».
— Во сколько бы вы её оценили, навскидку?
— Ну, не знаю.
— Не знаете? На этой картине, к примеру, изображено несколько кругов и штрихов. Цвета монотонные, необъёмные. Единственное, я повторяю, единственное, что делает её такой ценной, это репутация художника.
— И вы считаете, что так же оцениваются и люди?
— Именно.
Я боюсь собак и тебя в таком настроении.