Я не храбрый, я хитрый. Все мы тут хитрые, поэтому и живы до сих пор.
В одиночку молодому сподручней, а когда годов полный мешок, поневоле о доме да семье начинаешь задумываться.
— Легче нквдшников пострелять, и уйти всем куды глаза глядят. Красноперых поди меньше, чем фрицев.
— Ты что сейчас сказал?
— А ты оглох, комбат? Не слышал? Могу повторить.
— Будем считать, что я этого не слышал. Ты говоришь, как враг!
— А я и есть враг. Я — вор с пятнадцати лет. Сейфы у государства бомбил, троих легавых уработал, двоих инкассаторов положил. Стало быть, я — враг и есть.
Старый я стал для этой физкультуры. Если немец не пристукнет, от сердечного приступа помру.
Здравия вам желаю, православные. И вам граждане мусульмане. И вам, граждане жиды. Зовут меня Антипка Глымов. Кликуха — «Кулак». Я — вор!
— Буду ждать, возвращайтесь.
— Это, Василий Степанович, как Бог даст. Что даст, то и поимеем.
— Там немцы. Тихо, тихо. Мир — дружба. Сейчас с одним выпили, покурили и разошлись, как в море корабли.
— То есть как покурили? Как разошлись?
— А вот так вот — выпили, покурили и разошлись. Он сказал: «Карашо». И я сказал: «Хорошо». Он улыбнулся и ручкой помахал.
<...>
— Как же он стрелять-то не стал? Наверное, коммунист?
— Да ладно, был бы коммунистом, его бы свои давно шлепнули.
— Ну, что за натура у тебя, Антип? В каждый котелок с кашей норовишь плюнуть.
— Если бы не моя натура, меня бы давно уже черви доедали.
Видать, Господь определил мне вдоволь на земле помучиться, чтоб по самые ноздри. Хотя, куда уж больше?
Ты, милок, поаккуратней. Здесь не только по 58-ой сидят. Могут обидеться за товарища Сталина, которому мы по гроб благодарны за счастливое детство, за нашу прекрасную юность, за неустанную заботу о нас. Человек ночи не спит, думает, как облегчить наши никудышные жизни. Сделать нас богатыми, сытыми и счастливыми. Так что, ты под монастырь нас не подводи — без тебя охотников хватает.
А ты что здесь делаешь, орёл морской? Все там, а ты тут. Это почему так?
— А почто вас штрафными называют? Вроде справные, не пьяные, рассудительные...
— А это видать мы в прошлой жизни шибко нагрешили, хозяйка, теперь, стало быть, грехи свои искупаем. А как искупим, снова грешить начнем.
- 1
- 2