Я не забочусь о том, чтобы сдерживать свои наихудшие порывы. Я не забочусь о том, чтобы сделать мир лучше. К чёрту этот мир.
Серсея Ланнистер — дочь лорда Тайвина, сестра Тириона и сестра-близнец Джейме.
Считает врагами всех, кто не принадлежит к дому Ланнистеров. В детстве колдунья Мейега напророчила ей, что она станет королевой, родит троих детей и всех их переживёт. Вышла замуж за Роберта Баратеона, когда последний, низвергнув Таргариенов, стал новым королём Вестероса. Имеет тайную кровосмесительную связь с Джейме, от которого родила всех своих детей; также состояла в интимной связи со своим кузеном Ланселем Ланнистером. По её приказу королю Роберту на охоте подали слишком крепкое вино, отчего он потерял бдительность и был смертельно ранен вепрем. После смерти мужа организовала переворот в пользу своего сына Джоффри, став королевой-регентшей. Убедила Сансу написать письмо Роббу и остальным Старкам с просьбой присягнуть на верность новому правителю Семи Королевств. Во время битвы на Черноводной чуть не отравила себя и Томмена. Выступила против задуманного Тайвином её брака с Лорасом Тиреллом, угрожая публично подтвердить слухи о её связи с Джейме. В 5 сезоне возродила Святое Воинство, секту религиозных фанатиков во главе с Его Воробейшейством, по приказу которого впоследствии была арестована, брошена в темницу и подвержена унизительному покаянному шествию по улицам Королевской Гавани. Должна была предстать перед Судом Семерых в Септе Бейлора, но взорвала Септу с помощью дикого огня, уничтожив всех воробьёв и младших Тиреллов, и после самоубийства своего сына Томмена стала новой правительницей Семи Королевств. Для вида пообещала Джону Сноу и Дейенерис поддержку в борьбе против Армии Мёртвых, намереваясь переждать войну в Вестеросе. Выплатив Железному Банку весь долг короны захваченным золотом Хайгардена, наняла войско Золотых Мечей. В начале финального сезона получает от Эурона Грейджоя армию наёмников. Погибла с Джейме под обломками замка.
Где цитируется:
Актриса:
— Какой она была?
— Ты никогда не спрашивала о ней, ни разу. Почему?
— Поначалу, будучи одна, просто произнося её имя, я как будто снова вдыхала в неё жизнь. Я думала, что если не буду упоминать её, она просто исчезнет для тебя. Поняв, что этого не случится, я не спрашивала от злости. Я не хотела доставлять тебе удовольствия думать, что мне не всё равно. И в итоге мне стало ясно, что моя злость ничего не значит для тебя. Насколько я могу судить, тебе это нравилось.
— Так почему сейчас?
— Какой вред способен нанести нам призрак Лианны Старк, кроме того, который мы сами нанесли друг другу уже сотню раз подряд?
— Почему без обуви?
— Потому что я отдал её тому, кто больше в ней нуждался. Мы все так делаем. Это не даёт нам забыть, кто мы такие.
— Что ты делаешь?
— Молюсь.
— Ты просто идеал. Молишься... О чём ты молишься?
— Чтобы боги смилостивились над нами.
— Над всеми?
— Да, Королева.
— Даже надо мной?
— Конечно, Королева.
— Даже над Джоффри?
— Джоффри мой...
— Замолчи, дурочка. Она просит богов смилостивиться над нами... Боги жестоки, на то они и боги. Мой отец так говорил, когда поймал меня за молитвой. Я помню, как умерла моя мать. Я была глупа. Я не понимала, что смерть окончательна. Я думала, что если усердно молиться, то боги вернут мне мать.
Пояснение к цитате:
Серсея во время Черноводной говорит с Сансой.
— Ты считаешь меня дурой?
— Думаю, твой интеллект выше среднего.
Люди будут шептаться и насмехаться. Пускай. Они так ничтожны, что я их не замечаю. Я вижу то, что для меня важно.
Мы убиваем наших лошадей, когда они ломают ноги, и собак, когда они слепнут, а вот оказать такую же милость искалеченным детям у нас духу не хватает.
Пояснение к цитате:
Серсея вспоминает слова пьяного Роберта в разговоре с Джейме, обсуждая покушение на Брана
— Я предупреждала вас, что у Джоффа твёрдый характер.
— Между твёрдым характером и глупостью лежит большое расстояние.
Лорд Джайлс, который между приступами кашля усердно пил, повалился без чувств лицом в миску среди луж вина. Королева посмотрела на него с отвращением.
— Видно, боги не в своём уме, если делают подобные создания мужчинами, — а я была не в своём уме, когда потребовала его освободить.
Твой народ останется тебе верным только в одном случае: если будет бояться тебя больше, чем врага.
Будь там за воротами кто-нибудь другой, я питала бы надежду соблазнить его. Но там Станнис Баратеон — скорее я смогу соблазнить его коня.